16 августа исполнилось 200 лет со дня рождения Петра Александровича Чихачева (1808–1890)— выдающегося дипломата, географа и геолога.
Петр Чихачев - это парадокс. Мы располагаем почти двумя сотнями его работ, но о его жизни не знаем почти ничего. Вернее, о его настоящей жизни. То, что нам известно - по сути миф, сознательно Чихачевым созданный, наивно принятый его родными и растиражированный биографами. В этой легенде Чихачев - сибарит, состоящий на дипломатической службе исключительно из-за увлечения экзотикой Константинополя и Малой Азии . Он - свободный человек, не обремененный обязательствами, располагающий достаточными средствами, чтобы изучать по своему выбору науки и путешествовать в свое удовольствие. Что здесь просто выдумка, а что заветные мечтания нашего героя - мы не знаем. Мы знаем только, что, на самом деле, Чихачев был совсем не тем, за кого себя выдавал.
Бесконечная учеба
У Чихачева была хорошая родословная. Его отец, Александр Петрович, имел чин полковника и служил комендантом Гатчинского дворца - летней резиденции матери Александра I (1777–1825). Мать - Анна Федоровна, столбовая дворянка, была урожденной Бестужевой-Рюминой, двоюродной сестрой знаменитого декабриста. Оба они были близки ко двору. Благодаря стараниям матери, маленький Петр и его брат Платон получили хорошее домашнее образование: их обучали профессора из Царскосельского лицея . Когда Петру исполнилось пятнадцать, император своим личным указом направил его в очень престижное, полузакрытое учебное заведение - дипломатическую школу при Коллегии иностранных дел . Надо сказать, что это был вовсе не «блат»: у маленького Петра имелся явный талант к иностранным языкам. А так был бы он гвардейским офицером - не более. В 1829 году Петр закончил учебу, прекрасно владея пятью языками: английским , французским, немецким, итальянским и испанским . Его произвели в коллежские регистраторы (низший, 14-й чин Табели о рангах). При этом он получил ещё и тайный армейский чин корнета (низшее офицерское звание). В то время ни в каком другом гражданском учебном заведении такого не было (чуть позже военные чины стали двать и горным инженерам, но открыто). Это свидетельствует об особом характере подготовки и будущей деятельности выпускников дипломатической школы.
Именно исходя из этой «особенности» становится понятна вся последующая биография Петра Чихачева. С 1829 по 1833 годы он сначала состоял переводчиком при канцелярии Коллегии иностранных дел, а потом был переведен в Азиатский Департамент . Но все это время Петр не столько занимался своими прямыми обязанностями, сколько продолжал учебу. По его словам, он делал это «уступая своему желанию» постигать науки.
Десять месяцев Чихачев изучал право в Петербургском университете , около двух лет учился во Фрейбергской горной академии (Bergakademie Freiberg), откуда был отчислен за дуэль, год в Мюнхене слушал химика Юстуса Либиха (Justus von Liebig, 1803–1873), в Берлине географа Александра Гумбольдта (Alexander Humboldt, 1769–1859), а также посещал лекции в Парижской высшей горной школе (École nationale supérieure des mines de Paris) и Коллеж де Франс (Collège de France). Фундаментально. Чихачевы были богаты, и Петр, действительно, мог себе позволить свободно выбирать учебные заведения на правах «своекоштного студента».
Однако не стоит забывать, что все это время он находился на государственной службе и даже продвигался по карьерной лестнице наверх. Совершенно очевидно, что дополнительное образование поощрялось его начальством, как, впрочем, и его путешествия на Ближний Восток и в Северную Африку , совершенные в то же время. По существу, МИД , учитывая тягу молодого сотрудника к естественным наукам и путешествиям, вполне сознательно готовил его к деятельности агента, под видом путешественника-исследователя, собирающего нужную информацию в странах Востока.
Друг хедива
С 1834 по 1836 годы Чихачев занимал должность второго помощника секретаря русского посольства в Константинополе. Он тогда уже был чиновником 9 класса - титулярным советником, по-военному, капитаном. В это время он снова много путешествует: Малая Азия, Северная Африка, Испания , Португалия , Италия , Франция . По официальной версии, Чихачев в этот период «занимался изучением истории и этнографии народов, населявших Малую Азию, совершенствовал свои познания в новогреческом языке, а также изучал турецкий и испанский».
Но это была лишь видимость. Ключ к потаенной жизни Петра Чихачева хранится в одной частной коллекции в Италии. Это его портрет кисти Карла Брюллова (1799–1852). На полотне вольготная поза Чихачева вполне соответствует роскоши восточного костюма, в который он облачен. Как вспоминал младший брат Чихачева Платон, в этом костюме Петр «обычно разъезжал с различными служебными поручениями по Малой Азии, Сирии , Египту и другим странам Северной Африки». Платон также знал, что костюм был подарен брату самим Мухаммедом Али (Muhammad Ali Pasha al-Mas"ud ibn Agha, 1769–1849) - хедивом (наместником) Египта, входившего тогда в состав Оттоманской империи . Платон рассказывал, что при встрече Петра и хедива, последний «был приятно удивлен, что может объясняться с русским посланником без переводчика». Они якобы долго беседовали. Потом нашему герою показывали египетские красоты - в общем, все как полагается. Только на одно обстоятельство не обратили внимания ни родные Чихачева, ни его биографы: сам факт встречи Петра Чихачева с Мухаммедом Али противоречит элементарным нормам дипломатического протокола - правитель Египта принимает мелкого служащего из посольства в Константинополе ! Значит, встреча могла быть только сугубо неофициальной, проще говоря, секретной. Да и произошла она в нужный момент. На портрете стоит дата - 1835 год. То есть свидание состоялось в промежутке между двумя турецко-египетскими войнами (1831–1833 и 1839–1840 годов). Во время первой турецко-египетской войны армия Мухаммеда Али разбила турок, которым не оставалось ничего, кроме как попросить военной помощи у России. Султан Махмуд II (Mahmud II, 1785–1839) сказал тогда: «Если человек тонет и видит перед собой змею, то он даже за нее ухватится, лишь бы не утонуть». 20 февраля 1833 года на Босфоре высадился русский десант. Россия была готова биться за интересы тех, с кем только два года назад воевала сама. Но Англия и Франция, не желая усиления русских позиций на Ближнем Востоке, прислали свои военные эскадры и вынудили Мухаммеда Али подписать мир раньше, чем его войска смогли войти в боевое соприкосновение с русским экспедиционным корпусом. По мирному договору Египет оставался в составе Турции, но получал широкую автономию и земли Сирии, Палестины и Ливана в придачу. Вместе с тем, все понимали, что Мухаммед Али не успокоится, и вторая турецко-египетская война не за горами.
В лабиринт этих геополитических сплетений и был втянут 27-летний Петр Чихачев, что свидетельствует о доверии к его способностям и умению. Мы не знаем, как повлияла миссия нашего героя к хедиву Египта на российско-египетские отношения, но во второй войне между Стамбулом и Каиром Россия снова была на стороне султана. Тем не менее Чихачев вернулся в на родину с отличной характеристикой и в чине коллежского асессора, соответствующем майору.
Мнимая эмиграция
И вдруг ни с того, ни с сего в 1838 году Чихачев - по его словам, «уступая своему призванию» - оставляет службу и погружается в науку. Опять университеты, курсы, лекции и т.п. Вскоре он вообще покидает Россию и переселяется во Флоренцию . Теперь он эмигрант, публикующий свои научные труды исключительно в западных журналах. В Европе этому никто не удивлялся: как просвещенный человек может жить в николаевской России, для Европы всегда было загадкой. Вспомним хотя бы Астольфа де Кюстина (Astolphe de Custine, 1790–1857). Однако трудно поверить, что столь ценного сотрудника МИД, приобщенного к секретам государственной важности, в эпоху Николая I (1796–1855) могли освободить от службы и просто так отпустить за рубеж. Как будет видно из дальнейшего, контакты Чихачева с МИД тайно продолжались. Поэтому период с 1839 по 1856 годы в жизни Петра Чихачева можно назвать «мнимой эмиграцией».
С 1839 по 1841 годы Чихачев посвятил геологии Апеннинских гор . За это время у него вышло много работ, принесших ему известность. В конце 1841 года Корпус горных инженеров России приглашает его для изучения Алтая и Западного Саяна . Сопоставление внешней и фактической сторон мероприятия проливает некоторый свет на действительный статус Чихачева.
С внешней стороны все выглядело так, как будто известный на Западе русский натуралист, живший за пределами России, был приглашен для изучения ряда горных районов Южной Сибири . Действительно, завершив путешествие, Чихачев вернулся в Париж с большой коллекцией минералов и данными для составления карты тех мест, где он побывал. В 1845 году в Париже вышел его фундаментальный труд, посвященный Алтаю и Саянам (он до сих пор целиком не переведен на русский язык).
Но есть и другая информация. Прибыв в Россию, Чихачев был назначен чиновником для особых поручений при Министерстве финансов, которому подчинялся Корпус горных инженеров, в чине надворного советника 7 класса (подполковник). Ему было поручено особое задание, на выполнение которого из казны было выделено 4 тысячи рублей серебром (около 200.000 долларов на современные деньги).
Для чего был затеян этот маскарад? Что мешало поручить экспедицию, например, Григорию Гельмерсену (1803–1885), уже изучавшему в 1838 году Восточный Алтай? Объяснение можно найти в геополитической ситуации. В 1840 году началась англо-китайская « первая опиумная война ». Китай потерпел поражение и вынужден был подписать в 1842 году унизительный Нанкинский договор , по которому Англия получала Гонконг . С ослаблением Китая появилась перспектива разрешения спорных русско-китайских пограничных вопросов в пользу России. Это вызвало необходимость всесторонне исследовать самую труднодоступную часть полосы, прилегающую к русско-китайской границе в районах Восточного Алтая и Западного Саяна. Экспедиция, специально снаряженная русским правительством, да ещё заходящая на территорию Китая, могла вызвать лишние подозрения. Предпочтительнее выглядело путешествие западноевропейского натуралиста русского происхождения.
Ситуация требовала спешки, и Чихачеву пришлось пересечь и обследовать хребты между Катунью и Енисеем всего за четыре месяца (два - туда и два - обратно). Ученый сначала осмотрел месторождения Алтая и Салаира. Он первым составил карту региона, что стимулировало интерес к его геологии. Затем Чихачев посетил менее известные зоны полезных ископаемых: золотые россыпи Кузнецкого Алатау и Калбы и угленосную Кузнецкую впадину. За сезон он смог собрать материал для описания площади размером с Францию. Чихачев был первым, чья карта Кузнецкого угольного бассейна была опубликована и стала доступна всем (местным геологам его контуры были известны). Кстати, он и дал месторождению это название. Но главная заслуга Чихачева в изучении Кузнецкого бассейна заключается в том, что он доказал - территория Кузбаса была временами высыхавшим морским заливом, а это значит, что вдоль его берегов - на мелководье и в прибрежных болотах - накапливались остатки растений, позднее на глубине превратившиеся в угольные пласты, сохранившие их отпечатки, а также окаменевшие стволы деревьев. Предположение Чихачева о наличии в Кузбасе протяженных пластов с крупными запасами углей стимулировало дальнейшие геологические изыскания в этом районе, подтвердившие правильность точки зрения нашего героя.
Но в то время России не удалось в полной мере извлечь выгоду из поражения Срединной империи. Зато после « второй опиумной войны » (1856–1860) Петербург подписал с Китаем Пекинский договор (1860), по которому спорные земли на южноалтайском участке русско-китайской границы отходили к России. Вероятно, результаты экспедиции Чихачева не пропали даром.
Восьмитомная «Малая Азия»
Нельзя сказать, что деятельность Чихачева ни разу не вызвала подозрения у иностранных компетентных служб. По крайней мере, мы знаем, что в 1846 году наш путешественник пытался проникнуть в горную часть Алжира , но не был пропущен колониальной администрацией. «Французский генерал-губернатор Алжира, - писал Чихачев, - отказал мне в посещении этих мест, утверждая, что весьма подозрительно и таинственно появление русского, носящего к тому же полу восточную одежду и разговаривающего с арабами запросто на их языке. Он упорно считал меня опасным агентом русской дипломатии». И правильно делал.
В период с 1847 по 1863 годы Чихачев осуществил восемь экспедиций по Малой Азии. Результатом этих путешествий стало фундаментальное исследование «Asie Mineure» («Малая Азия») в восьми томах - всестороннее страноведческое описание Турции, включая районы Курдистана и Западной Армении , по полноте своей непревзойденное. Турецкие власти оказались менее бдительными: эмигрантская «легенда» Чихачева позволила ему более или менее свободно работать на территории стратегического противника России. Характер деятельности Петра Чихачева, судя по всему, не изменился. Об этом говорят две его статьи, опубликованных «Военном журнале» (1850) и альманахе «Кавказ» (1853), посвященные анализу турецких вооруженных сил. Как следует из комментария редактора «Военного журнала», статья была написана на основе материалов, собранных Чихачевым во время своих путешествий, но по неким причинам в «Asie Mineure» не вошедших. Остается только удивляться неоправданному риску Чихачева, открыто опубликовавшего материалы такого характера накануне Крымской войны (1853–1856). Но турки опять ничего не заметили. Можно ли утверждать, что Чихачев не присылал российским ведомствам и другую информацию? Вопрос остается открытым, но, скорее всего, именно за эти турецкие экспедиции Чихачев получает генерал-майора (действительный тайный советник).
В 1854 году наш герой пробует себя в публицистике. Он пишет работу, посвященную англо-французской политике в Восточном вопросе и глубинным причинам Крымской войны. В 1856 году вышла его брошюра «Прочен ли Парижский мир ?», в которой содержалась резкая критика режима Николая I. Из-за нее или нет, но с этого момента контакты Чихачева с российскими государственными структурами почти полностью прекращаются. Есть сведения, что Чихачев даже сменил российское гражданство на итальянское, но прямых подтверждений этого пока не найдено (архив Чихачева разобран не полностью).
В последующие десятилетия Чихачев продолжал обработку и публикацию данных по Малой Азии, вел научные исследования в Северной Африке и других регионах. Один за другим выходили тома «Asie Mineure» и другие сочинения ученого, вызывавшие живейший отклик в Западной Европе. Но они не только не переводились на русский язык, но и почти не упоминались в российской печати. Однако в 1876 году полоса молчания резко прерывается: Чихачева избирают почетным членом Петербургской Академии наук, а в Тифлисе публикуется журнал его путешествия по Малой Азии в 1858 году. На причину нового интереса к Чихачеву косвенно указывает геополитическая ситуация того времени. В 1876 году обострились русско-турецкие отношения, а также начались конфликты Порты с балканскими странами. Все это вылилось в новую русско-турецкую войну 1877–1978 годов . Бои велись, в том числе, и на территории Западной Армении, по которой Чихачев много путешествовал. Есть основания видеть между перечисленными событиями определенную связь.
В свою последнюю экспедицию Чихачев отправился в 1877 году. Его маршрут пролегал через Северную Африку и Испанию. Данных о его дальнейшем сотрудничестве с русским правительством у нас нет. За оставшиеся двенадцать лет своей жизни этот неутомимый исследователь напишет ещё несколько книг, среди которых одна будет посвящена нефтяным запасам России. Чихачев был первым, кто считал, что обилие черного золота может обеспечить России безбедное существование на протяжении многих лет. Умер Петр Чихачев в 1 октября 1890 года во Флоренции.
Говоря о Петре Чихачеве нельзя не вспомнить легендарного полковника Томаса Лоуренса (Thomas Edward Lawrence, Lawrence of Arabia,1888–1935), по образованию археолога, сменившего эту профессию на деятельность разведчика, направленную на усиление британского влияния на Ближнем и отчасти на Среднем Востоке. « Лоуренс Аравийский » - один из национальных героев Англии: о нем написаны книги и сняты кинофильмы. Петр Чихачев, напротив, с юных лет был нацелен на участие в неофициальной внешней политике, получил специальную подготовку, приобрел в этом опыт и проявил незаурядные способности, но вопреки всему стремился вести научные исследования и свободно излагать свои мысли.
Этот год является юбилейным не только для Петра Александровича Чихачева, но и для Владимира Васильевича Цыбульского (1908–1992), посвятившего свою жизнь исследованию биографии героя нашей статьи. Цыбульский проделал огромную работу, но монопольное положение привело к распространению его спорных выводов. В этом ряду стоят и умолчания или беглые намеки о характере службы Чихачёва в Министерстве иностранных дел (МИД) России. Эмиграция Чихачева, по Цыбульскому, была политической: якобы «Чихачёв выступал с резкой критикой прогнившего режима николаевской России, а также разоблачал колониальную политику крупнейших капиталистических стран». В общем, еще много работы: большинство книг и статей Чихачева так и не переведены на русский язык, а его архивы разобраны не полностью. Не менее актуальная задача - популяризация имени Петра Александровича: хорошо известный в научном мире, он достоин того, чтобы быть известным широкому читателю.
Новости партнёров
Чихачёв Пётр Александрович
Географ и геолог, почетный член Петербургской АН (1876). Большую часть жизни провел во Франции. По материалам своих путешествий составил геологическую карту Апеннинского полуострова, дал географическое и геологическое описание Алтая, Северо-Западного Китая (1845), комплексную характеристику Малой Азии (1853-1869).
Петр Александрович Чихачев родился 16 (28) августа 1808 года в Большом Гатчинском дворце - летней резиденции вдовствующей императрицы Марии Федоровны. Отец его, Александр Петрович Чихачев, отставной полковник лейб-гвардии Преображенского полка, в 1804 году был назначен директором города Гатчина, где возглавлял "градское поселение" и осуществлял "главное смотрение над дворцом и принадлежностями к оному" . Переходя на гражданскую службу, Александр Петрович получил чин действительного статского советника.
Мать Чихачева, Анна Федоровна, урожденная Бестужева-Рюмина (двоюродная сестра будущего декабриста), женщина высокой культуры, энергичная и весьма сведущая в придворном этикете, много времени уделяла воспитанию сыновей (брат Петра Платон появился на свет в 1812 году).
В детстве и юношестве Петр получил в высшей степени основательное и многостороннее домашнее образование. В двенадцать лет он свободно владел немецким и французским, а затем уже в Царском Селе изучил греческий и латинский языки.
Вскоре семья Чихачевых переехала в Царское село, где был куплен дом вблизи лицея. Однако родители Петра решили продолжить домашнее воспитание с приглашением лицейской профессуры.
В 1823 году Петр становится студентом в ведомстве Государственной коллегии иностранных дел.
18 ноября 1827 года умер отец. Братья Чихачевы продали принадлежавшие Чихачевым имения в Тамбовской и Саратовской губерниях, а также дом в Царском Селе и переехали в Петербург. Для обоих братьев начался самостоятельный период жизни.
В марте 1829 года закончился срок стажировки Петра Александровича в Коллегии иностранных дел, а в марте следующего года он поступил на правах вольного слушателя в университет, "где слушал в течение 10 месяцев, при похвальном поведении, науки юридического факультета" .
Естественные науки настолько увлекли Петра Александровича, что он в 1829- 1830 годах неоднократно выезжал в страны Западной Европы для слушания лекций крупнейших ученых.
Вернувшись в Петербург на работу в Министерство иностранных дел, Петр Александрович довольно быстро стал продвигаться по служебной лестнице. 5 апреля 1830 года актуариус Петр Чихачев был "пожалован в переводчики Государственной коллегии иностранных дел" и 30 апреля направлен в Азиатский департамент. Через год он пожалован в звание камер-юнкера, а в сентябре 1832 года - в коллежские асессоры.
В Азиатском департаменте Министерства иностранных дел Чихачев занимался преимущественно Восточным вопросом. Желая лично ознакомиться со странами Ближнего и Среднего Востока, а также Северной Африки, он посетил Египет, путешествовал по Палестине, Ливийской пустыне, Синаю и Сирийской пустыне, побывал в Константинополе.
Столица Оттоманской империи настолько увлекла Чихачева своим восточным колоритом, чарующей красотой проливов и сложными международными военно-политическими противоречиями, что он решил выхлопотать место при русском посольстве.
В Константинополе Петр Александрович наряду со своими служебными обязанностями помощника секретаря при русском посольстве занимался изучением истории и этнографии народов, населявших Малую Азию, совершенствовал свои познания в новогреческом языке, начал изучать турецкий и испанский языки. Здесь же судьба свела его с известным переводчиком Михаилом Вронченко, "превосходным геодезистом, изучавшим в то время географию Малой Азии и издавшим впоследствии ценные книги о своем путешествии по этой стране" .
В 1835 году, во время нахождения художника Брюллова в Константинополе, Чихачев сопровождал его в поездках по наиболее живописным местам Босфора и Мраморного моря. Брюллов нарисовал Чихачева в восточном костюме, в котором последний обычно разъезжал с различными служебными поручениями по Малой Азии, Сирии, Египту и другим странам Северной Африки.
В 1834-1836 годах он посетил не только различные города обширной Оттоманской империи, но также Испанию, Португалию, Италию, Францию и другие европейские государства.
Уступая своему призванию, Платон Александрович приступил к изучению физической и историко-экономической географии. В 1836 году он оставил службу и всецело решил посвятить себя научным исследованиям.
В 1839 году Петр Александрович по рекомендации Александра Гумбольдта приступил к изучению природных богатств, и, прежде всего, геологии Апеннинского полуострова. "Невозможно без воссоздания исторического прошлого, - писал он, -разобраться в облике настоящего, ибо далекое прошлое и современное связаны между собою непрерывный нитью" .
В конце февраля 1839 года Петр Чихачев приехал на самый большой остров Тирренского моря - Сицилию и направился к горам Неброди. Пройдя северное побережье Сицилии от Палермо до Мессины, он двинулся в Реджо-ди-Калабрия, уже на Апеннинский полуостров.
В обширном районе, простирающемся на северо-восток и северо-запад от Рокка-Империале, Чихачев в течение июля 1840 года изучал главным образом наносные породы, образованные здесь от "постепенного разрушения под влиянием текучих вод Апеннинской горной системы" .
Чихачев исследовал горный район Кастель-Саррацино, до него не подвергавшийся исследованию ни геологами, ни ботаниками. Здесь он пополнил свой гербарий редкими видами растений.
Чихачев восходит на вершины самого Монте-Вультуре и ряда сопредельных гор, исследует группы пресноводных озер, расположенных в верхних областях района. Особого внимания заслуживает написанная им история образования озера Лесине, расположенного в северо-западной части Монте-Гаргано.
В марте 1840 года Петр Александрович спустился по долине реки Гарильяно к обширной вулканической зоне Неаполитанского района. В течение четырех месяцев он изучал окрестности Неаполя, особенно район Рокка-Монфинэ, флегренские поля, вулкан Везувий, острова Искья, Капри и др.
В августе 1840 года он завершил свое путешествие по южным провинциям Неаполитанского королевства.
В 1842 году Петр Александрович был командирован штабом корпуса горных инженеров на Алтай и в Саяны, тогда еще мало исследованные. Во главе большого отряда он отправился в путешествие.
Вскоре экспедиция достигла Катуни - красивейшей реки Алтая Ее пересекает единственный путь, ведущий из Бийска на реку Чую. Чихачев подробно описывает сложную переправу столь огромного каравана, насчитывающего более 50 лошадей, многие из которых были загружены до отказа. Эти полудикие лошади "с блуждающими глазами, с раздутыми ноздрями, с поднявшейся дыбом гривой шарахаются от бурных волн".
Ближайшей задачей экспедиции после переправы через Катунь было выйти к устью реки Чуй, а затем по Чуйской долине добраться до ее истоков. В течение двух недель, начиная с 21 мая, караван с трудом прошел этот путь. Путешествие по низовьям Чуй представляло большую опасность, так как дороги здесь отсутствовали, а горы местами "теснили" реку настолько, что в самой долине проезд был невозможен. Тогда приходилось с большим риском подниматься по горным склонам.
2 (14) июня Чихачев пересек горную цепь Сейлюген. Некоторые из ее вершин были покрыты "вечным" снегом. Продвигаясь по массиву в направлении потока, 4 (16) июня экспедиция достигла истоков Чуй - "...поток Буйлогом превратился в тонкую струйку воды, просачивающуюся сквозь болота и снега, окаймляющие северо-западный край Бурултайга, и наконец мы увидели, что поток совершенно исчез под сырой ноздреватой корой, покрывающей почву. Это нам послужило определенным доказательством того , - пишет Чихачев, -что мы находились у истоков Чуй".
Следующей задачей экспедиции было достижение и исследование истоков реки Чулышмана. С этой целью Чихачев направился к озеру Джулукуль по довольно болотистому месту, простиравшемуся между истоками Чуй и Чулышмана. "Когда я смотрел на поверхность, дрожащую от каждого движения наших лошадей, мне приходило в голову следующее сравнение: казалось, мы двигаемся по огромному пузырю, наполненному сжатой водой, которая от малейшего давления грозит прорваться через оболочку, удерживающую ее, и поглотить тело, опирающееся на нее".
Исследовав исток Чулышмана и обогнув с юга горы, Чихачев направился по долине реки Джалду к реке Башкаус. Здесь его особенно поразила красота местности.
Поднимаясь вверх по реке Чульча, Чихачев 1 июля достиг одноименного озера, вблизи которого им был обнаружен исток Большого Абакана - одного из крупнейших притоков Енисея. С целью изучения истока Абакана Чихачев направился вдоль западного берега озера. "Я был всемерно вознагражден , - пишет Чихачев, -за всю перенесенную мною усталость и труды, когда старый охотник-казах, сопровождавший меня, указал пальцем на исток Абакана, являющийся одним из главных объектов трудного задания, которое было на меня возложено... Стремясь исчерпывающим образом завершить мое трудное путешествие исследованием истоков этой прекрасной реки, скромная колыбель которой была мною только что открыта, мне оставалось теперь завершить свой план - изучить ее постепенное развитие, продвигаясь на протяжении 350 км до устья ее в Енисее".
За истоком реки Чихачев увидел юго-западную часть Абаканского хребта, которая "прячет от глаз Телецкое озеро" , а на севере обнаружил истоки Малого Абакана, отделенного от Большого коротким хребтом Карлыган. Так Чихачев стал первым научным исследователем Западного Саяна.
Мечтая проследить течение Абакана до Енисея, Чихачев прошел от верховьев реки Чульча на восток через холмистую и болотистую местность с множеством озер и достиг реки Алаш (система Енисея). Он проник в Урянхайский край (Тува) и выполнил его первое исследование. Дав пятидневный отдых людям и лошадям и пополнив запасы продовольствия, Чихачев повернул к северу и неожиданно обнаружил горное озеро Кара-Холь, "спрятавшееся в массах громадных гор" . Продолжая движение к северу, он вышел к верховьям Оны (приток Абакана). В ночь на 17 июля разразился сильнейший ливень, перешедший в густой снегопад. Утром Чихачев увидел, что "ветви хвойных деревьев сгибались под тяжестью снежных масс..."
Чихачев спустился в долину текущего на северо-восток Кантегира (левый приток Енисея). С перевала он увидел "целый океан гор со слегка округленными контурами, покрытых лесом" и постепенно понижавшихся. Перевалив эту горную цепь, он по долине небольшой реки достиг реки Абакан.
Так Чихачев пересек Западный Саян. Он собрал не только важные географические материалы, но и первые геологические данные обо всей этой горной стране, никем из натуралистов ранее не посещенной.
Чихачев оставил также ряд любопытных наблюдений. Когда экспедиция достигла русских домов, то сопровождавшие ее киргизы пришли в изумление.
"Прошло некоторое время, прежде чем мои горцы, - пишет Чихачев, -освоились со столькими предметами, до сего времени им совершенно незнакомыми, и поняли способ их употребления и назначения. Например, им подробно разъяснили, что дома - это те же юрты, но неподвижные и выстроенные из дерева. Однако они нашли, что вход в эти дома очень неудобен, так как воображали, что для этой цели служат окна; они принимались пролезать через них и тяжело вваливались в комнаты... Печи казались им совершенно необыкновенным сооружением. Желая их осмотреть досконально, они всовывали головы в устье печи и вылезали оттуда с лицом, вымазанным сажей и пеплом, что всегда вызывало приступ веселого смеха у зрителей".
По материалам своего путешествия Чихачев впервые составил орографическую и геологическую карты Алтая и Западного Саяна и значительно продвинул изучение гидрографии этих горных стран.
С 1848 по 1863 год Петр Чихачев провел восемь научных экспедиций по Малой Азии, Армении, Курдистану и отчасти по Восточной Фракии.
В результате многолетних экспедиций в эти страны Чихачев неоднократно пересекал основные горные массивы и хребты, восходил на вершины гор, среди которых были и такие, как Эрджияс и Бингель, на которые до него не ступала нога человека. Он исследовал и дал описание многочисленных рек, озер, заливов, произвел измерение глубин Мраморного и Эгейского морей, а также проливов Босфор и Дарданеллы. Чихачев опубликовал интересные материалы о течениях воды в проливах и Мраморном море. Им было опубликовано свыше 20 работ по геологии и палеонтологии Малой Азии.
Чихачеву первому удалось собрать многочисленные ископаемые флоры и фауны, позволившие впервые издать монументальный труд по палеонтологии Малой Азии. "Все количество органических ископаемых, приведенных в моей "Палеонтологии Малой Азии", - писал он, -содержит не менее 575 видов, из которых 57 совершенно новых". Целому ряду палеонтологических ископаемых, а равно и минералов, впервые обнаруженных и описанных Чихачевым, присвоено его имя.
Изучив ботанические сокровища Малой Азии, Чихачев отметил чрезвычайное их видовое разнообразие, что было естественным следствием крайне разнообразного рельефа, климатических и почвенных условий.
В гербарии Чихачева насчитывалось до 3500 видов растений Малой Азии. Чтобы представить реальное значение этой цифры, достаточно отметить, что она больше той, которая во времена Линнея представляла количество известных растений на всем земном шаре, и составила две трети общего числа видов всей Европы, известных в то время.
25 сентября 1877 года Чихачев отправился из Парижа в новое путешествие в целях изучения Северной Африки.
Алжир, Тунис, Марокко, Египет и другие места Северной Африки он впервые посетил еще в 1835 году, в период работы при русском посольстве в Константинополе. Новое его путешествие началось с Испании. Из портового города Картахен он на пароходе отправился к берегам Северной Африки.
17 ноября 1877 года Чихачев высадился в средиземноморском порту Оран, а 1 декабря прибыл в обширный портовый город Алжир. Семь месяцев он путешествовал по Алжиру, после чего 25 мая 1878 года отправился на пароходе в Тунис.
Прибыв в Тунис, Чихачев боялся, что ему не разрешат проводить какие-либо исследования местности, а возможно, и арестуют, как это уже неоднократно происходило в предыдущих путешествиях по странам Востока. Боязнь эта обосновывалась тем, что в этот период шла русско-турецкая война.
После 10-дневного ознакомления с городом Тунисом Чихачев приступил к исследованию его окрестностей. Прежде всего, он отправился в район Загхуан, расположенный в 40 километрах южнее Туниса. Здесь сохранился великолепный акведук, сооруженный 18 веков назад императором Андрианом с целью подвести воду к Карфагену из источников, бьющих из массива Загхуан, расположенных в 130 километрах от города.
После завершения экскурсии по горному массиву Загхуан Чихачев отправился к развалинам древнего города Утика, расположенного на полпути из Туниса в Бизерту.
4 июня Чихачев посетил целебные источники Хаммам-Эль-Энер, вытекающие из горного массива Джебель-Бу-Курнеин. На следующий день ученый приступил к исследованию района, где когда-то стоял древний город Карфаген.
"Почти полное исчезновение Карфагена с лица Земли, - писал он, -представляет собой явление единственное в своем роде, ибо ни один из городов, прославленных в древности, как, например, Ниневия, Иерусалим, Афины, Рим, не исчезал так бесследно, как Карфаген..." Археологические данные почти ничего не говорят о финикийской, греческой и римской эпохах, так прославивших этот древний город.
Чихачев дает подробное описание истории древних городов - Иерусалима, Рима и особенно Карфагена. Причем это описание базируется отчасти на рукописях древних авторов и поэтому представляет большую научную ценность.
9 июня 1878 года после почти годичного пребывания в Северной Африке Чихачев отправился пароходом из Туниса в Неаполь, а оттуда через несколько дней вернулся во Флоренцию.
Чихачев является основоположником полевых исследований русских ученых, главным образом, по геологии и ботанике этой части Африки. Ему принадлежит приоритет в геологическом исследовании и в определении многих видов растений ряда местностей Северной Африки, в том числе горных массивов Джур-Джур, Аурес, Загхуан. Он впервые дал описание Северной Африки в популярной форме, показав одновременно человека и природу в их самых разнообразных проявлениях.
Умер Петр Александрович Чихачев во Флоренции 13 октября 1890 года, на 82-м году жизни. Он был похоронен на кладбище Аллори. На надгробном камне из серого гранита к 150-летию со дня рождения была помещена беломраморная плита с надписью: "Родина чтит тебя, дорогой Петр Александрович".
Его младший брат, Платон Александрович, умер в Версале двумя годами позже, в 1892 году, и похоронен в Ницце.
Один из хребтов Алтая, где когда-то проводил свои исследования Петр Александрович, назван хребтом Чихачева. Около двадцати его работ переведены и изданы на русском языке.
Из книги Энциклопедический словарь (Р) автора Брокгауз Ф. А.Румянцев-Задунайский Петр Александрович Румянцев-Задунайский (Петр Александрович) – граф, фельдмаршал (1725-96). Учителем его, когда он вмеcте с отцом жил в Малороссии, был местный педагог Тимофей Михайлович Сенютович, проходивший курс сначала в черниговском «коллегиуме», а автора Из книги Большая Советская Энциклопедия (РУ) автора БСЭ
Из книги Большая Советская Энциклопедия (РЕ) автора БСЭ Из книги Большая Советская Энциклопедия (ТО) автора БСЭ Из книги Большая Советская Энциклопедия (ЧИ) автора БСЭ Из книги 100 великих русских эмигрантов автора Бондаренко Вячеслав ВасильевичПетр Чихачев (1808–1890) Петр Александрович Чихачев родился в Гатчине 28 августа 1808 г. в семье «первого лица» города - «директора» Гатчины и дворцового управления, отставного полковника Александра Петровича Чихачева и его жены Анны Федоровны, урожденной Бестужевой-Рюминой.
Из книги 100 великих путешественников [с иллюстрациями] автора Муромов ИгорьПетр Александрович Чихачев (1808–1890) Географ и геолог, почетный член Петербургской АН (1876). Большую часть жизни провел во Франции. По материалам своих путешествий составил геологическую карту Апеннинского полуострова, дал географическое и геологическое описание Алтая,
Из книги Большой словарь цитат и крылатых выражений автора Душенко Константин ВасильевичВАЛУЕВ, Петр Александрович (1815–1890), граф, в 1861–1868 гг. министр внутренних дел, в 1872–1879 гг. министр государственных имуществ, в 1879–1881 гг. председатель Комитета министров 11 Многочисленность форм составляет у нас сущность административной деятельности и обеспечивает
" alt="П. Чихачёв, 1840-е годы. Портрет неизвестного художника » Click to zoom ->"> alt="П.А. Чихачёв, В.И. Даль, художник В.И. Штернберг » Click to zoom ->"> alt="Портрет П.А. Чихачёва, 1835 год, художник Карл Брюллов » Click to zoom ->"> alt="Е. Мейер. «По Алтаю» » Click to zoom ->"> alt="Фрагмент геологической карты П.А. Чихачева. Район Телецкого озера » Click to zoom ->">
Через Кузнецк, Зенково и Афонино
Петр Александрович Чихачев (1808-1890): географ, геолог и картограф, почетный член Петербургской Академии Наук, главным достижением которого считается открытие одного из крупнейших в мире каменноугольных бассейнов — Кузнецкого. П.А. Чихачев составил первую геологическую карту бассейна и определил его размеры.
Август 1842 года. В пределы нынешней Кемеровской области со стороны Ачинска вошел конный караван в полсотни всадников под охраной двух конных казаков. Путники остановились на почтовой станции Итат, - это было село дворов на триста с постоялыми дворами, трактирами, сенным базаром, и вообще всем, что нужно для обслуживания проезжающих по оживленному Московско-Сибирскому тракту.
Группа даже на первый взгляд отличалась от обычных торговых обозов, и, как тут же стало известно из подорожных бумаг, она и впрямь должна была отличаться. Это была научная экспедиция. По документам значилось, что в нее входят топограф Н.Боярский, художник Е.Е.Мейер, горный кандидат В.Серков, промывальщик Калинин, лекарский ученик Ануфриев, толмач (переводчик) Хабаров... Возглавлял команду П.А.Чихачев.
Тот самый Петр Алекcандрович Чихачев, географ и геолог, в будущем почетный член Петербургской Академии Наук. Сейчас его имя значится во всех справочниках, включая словарь Брокгауза и Ефрона. Известно, что большую часть жизни этот человек провел во Франции. По материалам своих путешествий дал географическое и геологическое описание целых географических районов и даже целых стран.
Мы же остановимся на его биографии не только потому, что именно он назвал наши места, составляющие значительную часть Кемеровской области, Кузнецким угольным бассейном. Вторая причина для этого - новые и неожиданные обстоятельства. Исследования последних лет добавили к его биографии такие подробности, о которых в жизнеописаниях прежних лет нет даже намека. Подобное мы встречаем и в наследии других путешественников. Вышла же, к примеру, недавно книга о дальневосточном исследователе В.К.Арсеньеве, авторе популярнейшего «Дерсу Узала». В ней показана еще одна, «параллельная», карьера Владимира Клавдиевича. Карьера офицера разведки русской армии. Но обо всем по порядку.
Петр Александрович Чихачев родился 16 (28) августа 1808 года в Большом Гатчинском дворце, летней резиденции вдовствующей императрицы Марии Федоровны. Отец его, Александр Петрович, отставной полковник лейб-гвардии Преображенского полка, в 1804 году был назначен директором города Гатчина - были, оказывается, тогда такие должности. Он «возглавлял градское поселение и осуществлял главное смотрение над дворцом и принадлежностями к оному».
Переходя на гражданскую службу, Александр Петрович получил чин действительного статского советника. Мать, Анна Федоровна, урожденная Бестужева-Рюмина, двоюродная сестра будущего декабриста. Женщина высокой культуры, энергичная и весьма сведущая в придворном этикете, она все свое время уделяла воспитанию сыновей - младший брат Петра Платон появился на свет в 1812 году.
Петр и Платон получили в высшей степени основательное и многостороннее домашнее образование. В двенадцать лет Петя свободно владел немецким и французским, а затем уже в Царском Селе изучил греческий и латинский языки. Вскоре семья переехала в Царское село, где был куплен дом вблизи лицея, того самого, в котором чуть ранее обучался Александр Пушкин. Однако родители решили продолжить воспитание сыновей дома, но с приглашением лицейской профессуры. В 1823 году Петр становится студентом в ведомстве Государственной коллегии иностранных дел. В 1827 умер отец. Сыновья продали принадлежавшие Чихачевым имения в Тамбовской и Саратовской губерниях, а также дом в Царском Селе и переехали в Петербург. Для обоих начался самостоятельный период жизни.
В 1829 года закончился срок стажировки Петра Александровича в Коллегии иностранных дел, а в марте следующего года он поступил на правах вольного слушателя в университет, где осваивал в течение 10 месяцев, при похвальном поведении, науки юридического факультета. Естественные науки настолько увлекли Петра Александровича, что он в 1829- 1830 годах неоднократно выезжал в страны Западной Европы для слушания лекций крупнейших ученых.
Вернувшись в Петербург на работу в Министерство иностранных дел, Петр Александрович довольно быстро стал продвигаться по служебной лестнице. 5 апреля 1830 года актуариус Петр Чихачев был пожалован в переводчики Государственной коллегии иностранных дел и 30 апреля направлен в Азиатский департамент. И далее нам надо читать не спеша.
В Азиатском департаменте Министерства иностранных дел Чихачев, как значится в его биографиях, занимался преимущественно восточным вопросом. Он посетил Египет, путешествовал по Палестине, Ливийской пустыне, Синаю и Сирии, и вскоре получил место при русском посольстве в Константинополе. Наряду со своими служебными обязанностями помощника секретаря занимался изучением истории и этнографии народов Азии. А перед тем, как судьба занесла его на постоялый двор в самой середине Сибири, он посетил города Оттоманской империи, Испанию, Португалию, Италию, Францию и другие европейские государства. Но в 1836 году оставил службу и решил посвятить себя научным исследованиям.
В 1839 году по рекомендации великого Александра Гумбольдта, немецкого ученого с мировым именем, Петр Александрович приступил к изучению Аппенинского полуострова. И за два года составил его геологическую карту. Оказывается, у просвещенного государства в центре Европы до тех пор таковой вообще не было! Но для этого молодому ученому пришлось объехать ее всю. В подробных биографических очерках этот период его жизни пестрит такими романтическими названиями, оставшимися в нашей памяти из школьного детства, из романов об освободительных войнах Спартака и Гарибальди. Как они звучат! Район Кастель-Саррацино, вершины Монте-Вультуре, река Гарильяно, вулканическая зона Неаполитанского района. Оказывается, он четыре месяца изучал окрестности Неаполя, район Рокка-Монфинэ, флегренские поля, вулкан Везувий, острова Искья, Капри и так далее.
И после всего этого романтического великолепия, он возвращается в Россию. По представлению штаба Корпуса горных инженеров, распоряжением Николая I, Петр Александрович получает государственную должность чиновника особых поручений при министре финансов, и командируется в Алтайский горный округ.
Перед этим штаб Штаб Корпуса горных инженеров за подписью генерала от Инфантерии Канкрина направляет императору следующую просьбу: " …признавая полезным приступить к подробным поискам, предварительно обследовать оный край, назначить надворного советника, камер-юнкера Чихачева, путешествовавшего уже перед сим во многих странах, и о способностях, и о знаниях коего свидетельствуют с особою похвалою несколько европейских ученых, а особенно барона Гумбольдта…".
Получив распоряжение Николая I, Штаб выдает «Приказ по совершению научной экспедиции» со всеми указаниями. В частности, там говорится: «Для пособия Вам будут даны в Барнауле от горного начальника горный межевщик, знакомый с глазомерною съемкою, горный кандидат или штейгер, знакомый с золотопесчаным производством и расторопный промывальщик, а в Бийске по распоряжению Томского гражданского губернатора Вы получите для Вашего сопровождения двух городовых казаков и переводчика, или толмача…».
В ответ Чихачев на имя генерала Канкрина писал: «Я готов как можно быстрее стать под ваши знамена… уверен, что хотя многие из солдат Родины превосходят меня способностями и знанием, но на поле сражения я не уступлю никому из них в упорстве и рвении».
Уместно сказать, что на Алтае к тому времени побывало немало ученых из России и Европы, и к этому мы тоже еще вернемся.
В марте 1842 Петра Александрович со спутниками выехал из Петербурга. Экспедиция на экипажах прибыла в Бийск 5 мая, и отсюда караваном, общим числом в 52 верховых и вьючных лошади, включая сменных, направилась в Горный Алтай.
Ближайшей задачей было добраться до устья реки Чуи. Сегодня, по горному серпантину Чуйского тракта на машине на это надо затрать почти день, - расстояние более 600 километров. Они добрались почти за месяц. Каждый любопытствующий может проследить путь экспедиции по записям самого Петра Александровича, - они подробны и интересны. Они и нам помогут не раз.
Читаем запись: «1 июня. Ветер улегся и погода прекрасная. С тех пор как мы вступили в Курайскую степь, каждый раз с заходом солнца температура обычно опускалась ниже нуля».
Знакомые названия, знакомые места, особенно для путешественников. Это из села Курай берут сегодня начало пешие горные маршруты через ледник Актру. У подножия Актру еще в 1960-е годы сохранялся альпинистский лагерь, там же работал ежегодный лагерь гляциологов Томского государственного университета. Студенты и преподаватели во главе с бессменным профессором Троновым проводили в палатках и домиках под ледником лето. Раздаются речи о восстановлении лагеря, - может, это и произойдет...
А вот место, которое в наши времена является райцентром Кош-Агач. «Мы переправились через Чую несколько выше Чаган-Бургазы. Следуя в западном направлении, примерно через полчаса мы достигли того, что в этом крае называется «русскими избами». Это три или четыре небольших сарая, построенных купцами из Бийска, откуда они приезжают сюда два раза в год для меновой торговли с передовыми постами, находящимися на небольшом расстоянии от этих мест. Когда подумаешь, что эта торговля, о которой я уже упоминал, ни одним правительством не поддерживается никакой гарантией, способной дать торговому предприятию широкий размах и стабильность, нельзя не удивляться, как эти смелые спекулянты добровольно подвергают себя тяготам рискованного пути и доверяют свою жизнь волнам Катуни, часто не имея других способов передвижения, кроме нескольких сшитых вместе оленьих шкур. И все это предпринимается, чтобы перевезти небольшое количество товаров, которые с минуты на минуту одно из государств может объявить контрабандой. Вот как сильна жажда наживы, вот какова привлекательность спекуляций! Хотя эти жалкие лачуги без окон и дверей, заваленные досками и землей, не могли предоставить нам никаких удобств, мы не погнушались скромным убежищем. И кое-как в нем устроились».
К слову, здесь, в Кош-Агачском районе, произошло знаменитое землетрясение 2003 года, когда из Кемеровской области губернатор А.Г.Тулеев направил в помощь потерпевшим три автомобильных каравана со стройматериалами, металлом, углем, одеялами из Ленинска-Кузнецкого, железными печками с Запсиба и т.д.
А вот и граница. «Все пограничные сторожевые посты заняты лишь жалкими, оборванными солдатами-монголами, такими же отсталыми, как и их соседи-алтайцы. Единственное оружие пограничной стражи - это лук и стрелы, и только у некоторых ружья грубой работы, в которых кремень заменен фитилем»…
Граница и сегодня в том же самом месте, в Кош-Агачском районе, в районе Джазатора к нам вплотную подходят Монголия и Китай, а в Ташанте открыт пограничный переход в Монгольскую республику.
Вот еще одна запись Чихачева. Она - о топографической съемке местности. «Я вознамерился отправиться на поиски истоков Абакана. Мне предстояло пересечь настоящую «терра инкогнита», размеры которой я еще не мог определить и по которой до сих пор не ступала нога не только европейца, но и человека вообще. Нам встретилось обширное плоскогорье, разделенное Чуей. Желая воспользоваться горизонтальной поверхностью равнины, я послал своего топографа точно измерить ее ширину для получения нового базиса для триангуляций…». Запись сделана там, где отряд встретил солдат-стражников с луками и стрелами. То есть на самом пограничье, перед задуманным переходом в «терра инкогнита», иначе говоря, на земли Китая. Попросим у читателя прощения за такие подробности, но это не мелочи, эти цитаты пригодятся нам далее.
А у группы Чихачева путь лежит на восток через холмистую и болотистую местность со множеством озер. И она вскоре достигла реки Алаш в системе Енисея. Далее прошли в Урянхайский край - китайскую провинцию, нынешнюю нашу Туву, и тоже тщательно описали его. Затем повернули к северу и обнаружил горное озеро Кара-Холь, "спрятавшееся в массах громадных гор". Продолжая движение к северу, вышли к верховьям Оны, притока Абакана, спустились в долину Кантегира - левый приток Енисея (пшеница «кантегирская», ее сеет половина нашей области, но это к слову). С перевала увидели "целый океан гор со слегка округленными контурами, покрытых лесом" и постепенно понижавшихся. Перевалив эту горную цепь, достигли реки Абакан…Так Чихачев стал первым европейцем, кто пересек Западный Саян. И первый, кто побывал на территории тогдашнего Китая с этой стороны. Он собрал первые географические материалы и первые геологические данные об этой горной стране.
Потом экспедиция спустилась вдоль Енисея в Красноярск и оттуда повернул в наши места. От Итата, - на юг, на Тисуль. «Местность, расположенная между Итатом и Тисулем, служит водоразделом Енисея и Оби…. Мы затратили целых два дня, чтобы преодолеть 75 верст от Итата до Тисуля… Тисуль стоит на самой границе большой золотоносной области Западной Сибири».
Далее был путь до Воскресенского (Комсомольского) прииска, на прииск Берикульский, был переход к берегам Кии, объезд приисков Кузнецкого Алатау и спуск вниз до села Банново. А это уже середина нашей области - село Борисово, деревни Сартаково, Каракем и Каракемские горы (Карканские, по-нынешнему). А вот речка Уньга - ее, оказывается, и тогда называли точно так, как мы сегодня… На каждой остановке - подробные записи, каждая порой в несколько страниц, и потому там, где будет говориться о наших местах, мы будем задерживаться только на угольной теме. Все наши выдержки будут только об угле.
Запись первая. «Не доходя примерно четырех верст до Кузнецка, вблизи деревни Монастырь, правый берег Томи достигает значительной высоты, видны слоистые пласты голубовато-серого меркеля. С левой стороны мы увидели явные выходы месторождений. Мы с радостью приветствовали приближение города. К сожалению, проливные дожди не позволили нам полезно провести те два дня (23 и 24 августа), которые мы вынуждены были провести в Кузнецке. Эта жертва была тем более тягостной, что я узнал о мощных выходах пластов каменного угля, расположенных вдоль Томи, в шести километрах к юго-востоку от города. Между тем, в окрестностях Ильинского, где мы переправлялись накануне, приблизительно в 12 верстах к северу от этой деревни, находятся подобные же, но более значительные выходы».
Запись вторая. «Несмотря на проливной дождь, 24 августа мы выехали из Кузнецка, чтобы осмотреть томские заводы, стоящие в 90 верстах от города. В деревне Монастырь мы сели на лодки и переплыли на другой берег Томи. Мы поднялись по течению Абы, впадающей в Томь почти напротив деревни Монастырь. Примерно в семи километрах от устья, на левом берегу Абы (это нынешний шахтерский поселок Бунгур в Новокузнецке) виден серый крупно-зернистый песчаник. Он похож на белую глину. Очевидно, это каменноугольный песчаник».
Далее. «Приблизительно в одной версте к югу от Березова, расположенного в 24 верстах от томских заводов, выступают массы каменного угля. Между прочим, такое же явление имеет место на левом берегу небольшого ручья Горный Лог, впадающего в Березово. Более значительные массы угля залегают ближе к вершинам округлых высот, которые почти подходят к Чумышу. Пласты угля здесь имеют толщину полметра, развиваются по мере подъема в юго-восточном направлении, где вырыта шахта. Другие такие же тонкие пласты иногда чередуются с пластами песчаника. Порой мощность пластов угля доходит до пяти метров».
«По мере приближения к заводам Томска (так в тексте) местность ощутимо поднимается и начинает преобладать сибирский кедр. Томск расположен в живописной местности, он окружен горами, сплошь заросшими густыми лесами. Мы были очень довольны, когда укрылись под гостеприимной крышей…».
«Паровые машины не применяются еще ни на одном алтайском заводе, ибо использование при всех металлургических операциях исключительно древесного угля позволяет довольствоваться очень несложными и маломощными воздуходувками. Применение каменного угля усложнило бы работу, тем более, что уголь Кузнецкого бассейна по своей природе приближается к антрациту и потребовал бы значительного объема кислорода., подача которого могла бы осуществляться лишь при помощи более мощных машин. Из-за обилия и дешевизны леса древесный уголь еще очень долгое время будет выгоднее применять, чем кокс. Для подачи воды на заводы оборудовано очень большое водохранилище. Хитроумно сконструированная плотина задерживает воду Томь-Чумыша и образует большой пруд. На некотором расстоянии вода идет по громадному деревянному трубопроводу».
«Для того, чтоб отправиться в Афонино в 125 верстах от Кузнецка, мы двинулись вдоль Абы. Первые *CensureBlock* каменноугольного песчаника появляются в близости от Зенково, не левом берегу Киньи, впадающей в Абу.
«Пройдя деревню Узатку (Усяты?) мы вскоре прибыли в Афонино. Мне не терпелось посетить окрестности этой деревни, так как те прекрасные образцы растительных ископаемых, с которыми имел случай ознакомиться в Императорском горном институте в Петербурге, были собраны именно в этой местности… Все окрестности деревни образованы из довольно рыхлого песчаника, содержащего небольшие обломки каменного угля. Осадочные слои каменного угля обнаружены в нескольких местах, где бурили скважины и шахты для изысканий».
«26 августа я покинул эти интересные области и направился в деревню Бочат в 93 верстах от Афонина. Мы покрыли это расстояние с большой быстротой, так как наши тарантасы ехали по великолепным естественным шоссе. У подножия цепи холмов. Под массой глины толщиной в четыре дециметра, непосредственно покрытый почвенным слоем, залегают пласты каменного угля, очень напоминающего афонинский. Но здесь уголь гораздо более рыхлый и землистый. Он разделяется на плитки или листочки, либо совершенно вертикальные, либо залегающие с наклоном h.7 с северо-востока на юго-запад. Уголь залегает очень симметрично, маломощными пластами или слоями, и холм выглядит полосатым. Пласты вертикальны или обладают наклоном h.15 с северо-востока на юго-запад».
«27 августа мы добрались до Салаирских рудников. При совершенно ясном небе термометр показывает в полдень на солнце +27, а в тени +16. Салаирские горы очень напоминают Алатау, но масштабы их мельче. Самая высокая точка известна под русским названием Мохнатая сопка. Отроги этих гор простираются к юго-западу. Именно по этой причине самая короткая дорога до Барнаула проходит по гребню».
Далее путь экспедиции шел именно туда, в Барнаул. На территории нашей области работа закончилась. Наступал сентябрь, впереди холода, снег, зима: «Печальная краткость летнего сезона в этих местах, с одной стороны, и крайне обширная сфера моей деятельности - с другой, не позволяли мне терять ни минуты и давать усталому каравану более четырех дней отдыха».
Только в великолепной долине Чулышмана в Горном Алтае они отдохнули четыре дня, да потом еще раз, в Красноярске, он дал людям и животным неделю покоя, перед отправкой в обратный путь. К слову, профессиональный интерес ученого в книге много раз перемежается с простым человеческим любопытством. О «хитроумном» устройстве Томского железоделательного завода мы уже упоминали, а вот еще: «Я любовался законченностью и точностью, с которыми были изготовлены пилы, лопаты, топоры, винты, и т.п. Трудно было поверить, что все эти полированные поверхности, как меня заверяли, изготовлены вручную, без помощи вспомогательных машин. Но вскоре я сам убедился, осматривая мастерские и присутствуя лично при работе».
Или вот такая запись. «Тропа идет сначала по берегам Катуни - красивейшей реки, пересекает ее и идет дальше - по горам, долинам, перевалам, и дальше, дальше. Пройдя 15 верст от Шебалина, мы очутились у начала долины Семы. Зайсан Николай в сопровождении старейшин племени вышел встречать меня. Согласно местным обычаям я одарил его безделушками, прибавив несколько стаканов водки, до которой эти господа большие охотники. Пристрастие алтайцев к спиртным напиткам выражается в громадных дозах, которые они способны выпить. Не желая расходовать много водки, я дал им попробовать немного спирта, разбавленного водой. К моему удивлению, они не только нашли этот напиток вполне сносным, но и настойчиво просили меня увеличить порции, умоляя не портить драгоценный нектар добавлением воды. Чтобы лично удостовериться в том, сколько алтаец способен поглотить спиртного, я велел подать одному из них, проявившему больше всех настойчивости, большой стакан чистого, неразбавленного спирта. Он судорожно схватил его и залпом выпил, причем никто из его друзей не удивился, а только позавидовали ему».
Но эта запись сделана в самом начале пути, а сейчас экспедиция Чихачева, повторимся, направилась от нас в Барнаул. Она еще побывает в районе Змеиногорска - Риддерска, то есть, в Рудном Алтае, вновь на китайской границе, сделает переход на Аблайкит и через Семипалатинск вернется в Россию. И до конца выполнит приказ генерала Канкрина: который предусматривал и следующее: «…по сдаче в Барнауле команды и казенного имущества, какое у Вас будет, Вы возвратитесь в Петербург будущей зимой и представите по возложенному на Вас поручению надлежащий отчет с приложением Вашего путевого журнала и собранных коллекций».
А мы вслед удаляющемуся каравану заметим: книга «Путешествие в Восточный Алтай…», выдержки из которой цитировались - это не полный перевод. В ней содержится двенадцать глав из двадцати. И переводчик В.В.Цыбульский дает объяснение такому своему подходу: «Вторая часть монографии (гл. XIII-XX) посвященная геологическому строению Алтая, представляет интерес лишь для узкого круга ученых, главным образом специалистов по истории геологической науки вообще и геологии Алтая в частности». Дело, как говорится, автора, в данном случае - переводчика…
А теперь взглянем на события еще под одним углом.
О Петре Александровиче Чихачеве, как уже говорилось, известно немало. Его биография, написанная известным ученым И.И.Стебницким, вошла даже в знаменитый словарь Брокгауза и Ефрона, и об этом мы тоже говорили. Много писал о нем В.В.Цыбульский, одна из его книг «Чихачев - выдающийся исследователь Алтая» была издана в 1959 в Кемерове. Есть статья о Чихачеве в Большой Советской Энциклопедии. О нем много и охотно пишут в Алтайском крае. Дань памяти великому исследователю отдал наш краевед С. П. Тивяков - ныне профессор Новокузнецкой педагогической академии. Постоянно обращается к личности ученого журналист Василий Попок. Статья Виктора Кладчихина к 200-летию ученого была напечатана в «Шахтерской славе» - приложении к газете «Кузбасс».
Но что особенно интересно, накануне 200-летнего юбилея, который состоялся в августе 2008, увидело свет одно интереснейшее исследование. Его авторы - геолог, старший научный сотрудник геофака МГУ, лауреат Ленинской премии Ефим Бурштейн и начальник управления Федерального агентства особых экономических зон Павел Котов. Именно они касаются неисследованной доселе стороны деятельности ученого. Здесь-то и пригодятся те самые выдержки записей Чихачева о пребывании на границе, о геодезической съемке и прочем.
Петр Чихачев это парадокс, - пишут они. Мы располагаем почти двумя сотнями его работ, но о его жизни не знаем почти ничего!
И развивают свою мысль.
То, что нам известно — это по сути миф, сознательно Чихачевым созданный, наивно принятый его родными и растиражированный биографами. В этой легенде Чихачев — сибарит, состоящий на дипломатической службе исключительно из-за увлечения экзотикой Константинополя и Малой Азии. Он — свободный человек, не обремененный обязательствами, располагающий достаточными средствами, чтобы изучать по своему выбору науки и путешествовать в свое удовольствие. Что здесь просто выдумка, а что заветные мечтания нашего героя — мы не знаем. Мы знаем только, что, на самом деле, Чихачев был совсем не тем, за кого себя выдавал.
Когда Петру исполнилось пятнадцать, император своим личным указом направил его в очень престижное и не очень открытое учебное заведение — дипломатическую школу при Коллегии иностранных дел. Надо сказать, что это был вовсе не «блат»: у маленького Петра имелся явный талант к иностранным языкам. А так был бы он гвардейским офицером — не более. В 1829 году Петр закончил учебу, прекрасно владея пятью языками: английским, французским, немецким, итальянским и испанским. Его произвели в коллежские регистраторы (низший, 14-й чин Табели о рангах). При этом он тайно получил ещё и армейский чин корнета (первое офицерское звание). В то время ни в каком другом гражданском учебном заведении такого не было, чуть позднее военные чины стали давать и горным инженерам, но открыто. Это свидетельствует об особом характере подготовки и будущей деятельности выпускников дипломатической школы. Именно исходя из этой «особенности» становится понятна вся последующая биография Петра Чихачева.
С 1829 по 1833 годы он сначала состоял переводчиком при канцелярии Коллегии иностранных дел, а потом был переведен в Азиатский Департамент. Но все это время Петр не столько занимался своими прямыми обязанностями, сколько продолжал учебу. По его словам, он делал это «уступая своему желанию» постигать науки.
Десять месяцев Чихачев изучал право в Петербургском университете, около двух лет учился во Фрейбергской горной академии, откуда был отчислен за дуэль, год в Мюнхене слушал химика Юстуса Либиха, в Берлине географа Александра Гумбольдта, а также посещал лекции в Парижской высшей горной школе. Фундаментально. Чихачевы были богаты, и Петр, действительно, мог себе позволить свободно выбирать учебные заведения на правах «своекоштного» студента.
Однако не стоит забывать, что все это время он находился на государственной службе и даже продвигался по карьерной лестнице наверх. Совершенно очевидно, что дополнительное образование поощрялось его начальством, как, впрочем, и его путешествия на Ближний Восток и в Северную Африку, совершенные в то же время. По существу, МИД, учитывая тягу молодого сотрудника к естественным наукам и путешествиям, вполне сознательно готовил его к деятельности агента, под видом путешественника-исследователя, собирающего нужную информацию в странах Востока.
С 1834 по 1836 годы Чихачев занимал должность второго помощника секретаря русского посольства в Константинополе. Он тогда уже был чиновником 9 класса — титулярным советником, по-военному, капитаном. По официальной версии, Чихачев в этот период «занимался изучением истории и этнографии народов, населявших Малую Азию, совершенствовал свои познания в новогреческом языке, изучал турецкий и испанский».
Но вот что заставляет исследователей взглянуть на его жизнь несколько иным взглядом. В одной из частных коллекций в Италии есть его портрет. Автор - знаменитый Карл Брюллов. Красивый барин возлежит в роскошном восточном костюме. Как вспоминал младший брат Платон, в этом костюме Петр «обычно разъезжал с различными служебными поручениями по Малой Азии, Сирии, Египту и другим странам Северной Африки». Платон также знал, что костюм был подарен брату самим Мухаммедом Али наместником Египта, бывшего тогда частью Оттоманской империи. Платон рассказывал, что при встрече с Петром наместник «был приятно удивлен, что может объясняться с русским посланником без переводчика». Они якобы долго беседовали. Потом нашему герою показывали египетские красоты — в общем, все как полагается. Только на одно обстоятельство не обратили внимания ни родные Чихачева, ни его биографы: сам факт встречи Петра Чихачева с Мухаммедом Али противоречит элементарным нормам дипломатического протокола — правитель Египта принимает мелкого служащего из посольства в Константинополе! Значит, встреча могла быть только сугубо неофициальной, проще говоря, секретной. Да и произошла она в нужный момент. На портрете стоит дата — 1835 год. То есть свидание состоялось в промежутке между двумя турецко-египетскими войнами. Во время первой турецко-египетской войны армия Мухаммеда Али разбила турок, которым не оставалось ничего, кроме как попросить военной помощи у России, и на Босфоре даже высадился русский десант. Но Англия и Франция, не желая усиления русских позиций на Ближнем Востоке, прислали свои военные эскадры и вынудили Мухаммеда Али подписать мир. По мирному договору Египет оставался в составе Турции, но получал широкую автономию и новые земли.
В лабиринт этих геополитических сплетений и был втянут 27-летний Петр Чихачев, что свидетельствует о высочайшем доверии к его способностям. Чихачев вернулся на родину с отличной характеристикой и в чине коллежского асессора, а по-военному, майора.
И вдруг ни с того, ни с сего в 1838 году Чихачев оставляет службу и погружается в науку. Опять университеты, курсы, лекции и т.п. Вскоре он вообще покидает Россию и переселяется во Флоренцию. Теперь он эмигрант, публикующий свои научные труды исключительно в западных журналах. В Европе этому никто не удивлялся: как просвещенный человек может жить в николаевской России, для Европы всегда было загадкой. Однако трудно поверить, что сотрудника МИД, посвященного в государственные секреты, в николаевскую эпоху могли освободить от службы и просто так отпустить за рубеж. Как будет видно из дальнейшего, контакты Чихачева с МИД тайно продолжались. Поэтому период с 1839 по 1856 годы в жизни Петра Чихачева можно назвать «мнимой эмиграцией».
С 1839 по 1841 годы у него вышло много работ, принесших ему известность. А в конце 1841 Корпус горных инженеров России приглашает его для изучения Алтая и Западного Саяна. Но даже несложное сопоставление внешней и фактической сторон данного мероприятия проливает некоторый свет на действительный статус Чихачева.
С внешней стороны все выглядело так, как будто известный на Западе русский натуралист, живший за пределами России, был приглашен для изучения ряда горных районов Южной Сибири. Действительно, завершив путешествие, Чихачев вернулся в Париж с большой коллекцией минералов и данными для составления карты тех мест, где он побывал. В 1845 году в Париже вышел его фундаментальный труд, посвященный Алтаю и Саянам (он до сих пор на русский переведен не целиком).
Но есть и другая информация. Прибыв в Россию, Чихачев был назначен чиновником для особых поручений при Министерстве финансов, которому подчинялся Корпус горных инженеров, в чине надворного советника 7 класса (подполковник). Ему было поручено особое задание, на выполнение которого из казны было выделено 4 000 рублей серебром (около 200.000 долларов на современные деньги).
Для чего был затеян этот маскарад? Что мешало поручить экспедицию, например, Григорию Гельмерсену? Это был весьма авторитетный ученый, в 1829 г. сопровождал Александра Гумбольдта в поездке по Уралу, в 1834 на средства министерства финансов совершил поездку по Алтаю: прошел по долине Бии к Телецкому озеру, подробно изучил его бассейн, обследовал ряд речных долин. Наметил общую схему орографического строения Алтая, правильно указав на систему расходящихся хребтов, их общее направление, высшие точки пересечения. Он изучал происхождения ленточных боров, доказал, что Салаирский кряж, Кузнецкий Алатау и смежные горы являются древнейшими (против Алтая) и не составляют систему Алтайских гор. А в 1838 изучал и Восточный Алтай. Почему не поручили ему?
Объяснение можно найти в геополитической ситуации. В 1840 году началась англо-китайская «первая опиумная война». Китай потерпел поражение и вынужден был подписать в 1842 году унизительный Нанкинский договор, по которому Англия получала Гонконг. С ослаблением Китая появилась перспектива разрешения спорных русско-китайских пограничных вопросов в пользу России. Это вызвало необходимость всесторонне исследовать самую труднодоступную часть полосы, прилегающую к русско-китайской границе в районах Восточного Алтая и Западного Саяна. Экспедиция, специально снаряженная русским правительством, да ещё заходящая на территорию Китая, могла вызвать лишние подозрения. Предпочтительнее выглядело путешествие западноевропейского натуралиста русского происхождения.
Ситуация требовала спешки. Чихачеву пришлось пересечь и обследовать хребты между Катунью и Енисеем, он побывал на территории Китая у Хара-Холя в современной Туве, спустился до Красноярска, посетил золотые россыпи Мариинской тайги и угленосную Кузнецкую впадину. За сезон, всего за четыре месяца, он смог собрать материал для описания площади размером с Францию. Чихачев был первым, чья карта Кузнецкого угольного бассейна была опубликована в Европе, хотя русским геологам его контуры были известны.
Мы почему-то из всех этих дел оцениваем лишь то, что он дал месторождению это название. Но ведь главная заслуга Чихачева в том, что он доказал — территория Кузбасса была временами высыхавшим морским заливом. А это значит, что вдоль его берегов — на мелководье и в прибрежных болотах — накапливались остатки растений, позднее на глубине превратившиеся в угольные пласты, сохранившие отпечатки тех растений и окаменевшие стволы деревьев. И можно утверждать, что предположение Чихачева о наличии в Кузбассе протяженных пластов с крупными запасами углей стимулировало дальнейшие геологические изыскания в этом районе, подтвердившие правильность точки зрения нашего героя.
Но в то время России не удалось в полной мере извлечь выгоду из поражения Срединной империи. Зато после «второй опиумной войны» Петербург в 1860 подписал с Китаем Пекинский договор, по которому спорные земли на южноалтайском участке русско-китайской границы отходили к России. Вероятно, результаты экспедиции Чихачева не пропали даром.
Нельзя сказать, что деятельность Чихачева ни разу не вызвала подозрения у иностранных компетентных служб. По крайней мере, известно, что в 1846 году наш путешественник пытался проникнуть в горную часть Алжира, но не был пропущен колониальной администрацией. «Французский генерал-губернатор Алжира, — писал Чихачев, — отказал мне в посещении этих мест, утверждая, что весьма подозрительно и таинственно появление русского, носящего к тому же полу восточную одежду и разговаривающего с арабами запросто на их языке. Он упорно считал меня опасным агентом русской дипломатии». И правильно делал.
В ходе восьми его экспедиций было подготовлено фундаментальное исследование «Малая Азия» в восьми томах — всестороннее описание Турции, включая районы Курдистана и Западной Армении, по полноте своей непревзойденное. Турецкие власти оказались менее бдительными: эмигрант Чихачев не вызывал у них вопросов и он более или менее свободно работал на территории стратегического противника России. Характер деятельности Петра Чихачева, судя по всему, не изменился. Об этом говорят его статьи, опубликованные в «Военном журнале» и альманахе «Кавказ» с анализом турецких вооруженных сил. Остается только удивляться неоправданному риску Чихачева, открыто опубликовавшего материалы такого характера накануне Крымской войны 1853-1856 г.г. Но турки опять ничего не заметили. Можно ли утверждать, что Чихачев не присылал российским ведомствам и другую информацию? Вопрос оставим открытым, скажем только, что именно после этих турецких экспедиций Чихачев получает звание генерал-майора (действительный тайный советник).
В 1854 году наш герой пробует себя в публицистике. Он пишет работу, посвященную англо-французской политике в Восточном вопросе и глубинным причинам Крымской войны. В 1856 году вышла его брошюра «Прочен ли Парижский мир?», а в ней - резкая критика режима Николая I. Из-за нее или нет, но с этого момента контакты Чихачева с российскими государственными структурами почти полностью прекращаются. В России его перестают публиковать. «Мои труды, — писал П.А. Чихачев в 1865 в Московское общество испытателей природы, — довольно распространены за границей, но, к сожалению, почти совсем не известны на моей собственной родине».
Обращаясь к ученому секретарю Московского общества испытателей природы Ренару с просьбой о содействии в издании его работ в России, П.А. Чихачев в 1868 писал: «Издание моих трудов я считаю тем более заслуженным, что дело идет о русском, который в течение всей долгой научной и литературной деятельности никогда не забывал (за что подвергался многим нападкам) пользоваться каждым случаем, чтобы горячо защищать интересы России, о чем, между прочим, свидетельствуют мои многочисленные политические брошюры... Беглого взгляда на мою настоящую работу будет достаточно, чтобы убедиться, что и на этот раз мое национальное чувство и патриотизм проявились в ней с должной силой».
И действительно, в своих работах П.А. Чихачев подчеркивал свое русское происхождение. В 1867 он, касаясь своей переписки, отметил: «Из всех писем и посылок, получаемых мною, самыми важными для меня являются те, которые я получаю из России. Они приносят мне двойную радость, а именно связь с русскими и Родиной, такой дорогой моему сердцу».
И в 1876 полоса молчания резко прерывается: Чихачева избирают почетным членом Петербургской Академии наук, а в Тифлисе публикуется журнал его путешествия по Малой Азии. На причину нового интереса к Чихачеву косвенно указывает то, что в 1876 вновь обострились русско-турецкие отношения, и начались волнения в турецких владениях на Балканах. Все это вылилось в новую русско-турецкую войну 1877-1978 годов. Бои велись, в том числе, и на территории Западной Армении, по которой Чихачев много путешествовал. Есть основания видеть между перечисленными событиями определенную связь.
Данных о его дальнейшем сотрудничестве с русским правительством у нас нет. Он напишет ещё несколько книг, среди которых одна будет посвящена нефтяным запасам России. Чихачев был первым, кто считал, что обилие черного золота может обеспечить России безбедное существование на протяжении многих лет.
И в заключение стоит еще раз подчеркнуть, что Петр Чихачев, с юных лет был нацелен на участие в неофициальной внешней политике, получил специальную подготовку, приобрел в этом опыт и проявил незаурядные способности. Но вопреки всему стремился вести научные исследования и свободно излагать свои мысли. Результат этого многотрудного и небезопасного путешествия - печатный отчет под названием «Путешествие в Восточный Алтай и пограничные места с Китаем»» - был издан в Париже в 1845-м на деньги российского правительства. Впрочем, правильное название этой книги выглядит так "Voyage scientifique dans l"Altai oriental et les parties adjacentes de la frontiere de Chine par Pierre de Tchihatcheff...". Потому что как и все остальные свои труды, Петр Александрович опубликовал его на французском. Он не раз обращался в российские ведомства с жалобами, что русская общественность его не знает, на родине его не издают. И всегда подчеркивал свою принадлежность к России, повторял, что он - русский человек. Хотя, заметим, в России он больше никаких исследований не проводил, впрочем, как и его брат Платон.
К слову, о брате. Платон Александрович также прожил богатую событиями жизнь. Он был младше на четыре года, начавшаяся в 1828 война с Турцией увлекла пылкого юношу, и он был зачислен в уланский полк. Отличился. Заразился чумой, чудом выздоровел, участвовал в польском походе, в 1833 вышел в отставку. Еще в начале Турецкой кампании прочитал Александра Гумбольдта, книга перевернула душу, и в 1835 он отправился в Америку. Начал путешествие с Канады, спустился на юг, в Мексику, переехал в Южную Америку, в Буэнос-Айрес, откуда через Бразилию вернулся в Европу. Задумал пройти Среднюю Азию, составил план, который был одобрен А. Гумбольдтом. С большим трудом добился прикомандирования к отряду, отправлявшемуся в Хиву, но неудачно. Пополнял знания, работал под руководством европейских ученых, и только Крымская война отняла у него последнюю надежду организовать новую экспедицию. В 1855 отправился в Севастополь, оставался при главнокомандующем князе Горчакове до перемирия. В 1856 женился и с тех пор, по семейным обстоятельствам и расстройству здоровья, жил большею частью за границей. Умер в Версале 13 мая 1892 года. Но при всем при том, Платон Александрович «привел в исполнение мысль об учреждении Русского Географического Общества». Напечатал очень немного. Громадное путешествие в Америку не дало ничего, кроме небольшого рассказа, так как все дневники его были украдены.
Но вернемся к Петру Александровичу. Его «Voyage…» на русский все же переведен был. В 1974 в издательстве «Наука» (главная редакция восточной литературы) вышла книга «Путешествие в Восточный Алтай». Перевод с французского, предисловие и комментарии В.В. Цыбульского, уже упомянутого нами. Первый раздел книги - это путевые заметки с весьма интересными для сегодняшнего читателя записями. «Целые стаи куропаток, белых как снег, долго резвились у самых саней, прежде чем устремиться ввысь. Обыкновенная куропатка, за которую в Париже платят до 4 франков здесь всюду предлагается за 20 сантимов…». И так далее. Но потом, в деловой, если можно так выразиться, второй части идут подробнейшие специальные тексты, описания пород, тщательно зафиксированные минералы, растения, - все, что могло бы дать подсказку всякому исследователю, который придет в эти места после него.
«Наличие каменного угля подтверждается в нескольких местах, начиная с окрестностей Кузнецка до местности, примыкающей к р. Ине, т.е. на пространстве, охватывающем часть оси района, который я попробовал заключить под общим названием «Кузнецкого каменноугольного бассейна» и все протяжение которого могло бы, следовательно, рассматриваться как образующее тот же осадочный слой. В таком случае Северный Алтай является одним из самых крупнейших резервуаров каменного угля мира, который до сих пор только известен, занимая в среднем пространство в 250 километров в длину и 100 километров в ширину» Эти неоцененные богатства, совершенно не тронутые благодаря чрезвычайному обилию лесов, могут когда-нибудь сыграть еще более значительную роль, если бы удалось там обнаружить осадочные слои железа, подобно тем, наличие которых удалось установить, хотя и не в большом масштабе, в каменном угле Афонина, где пласты сферосидерата вклинились либо в самый каменный уголь, либо между этим последним и песчаником, служившим ему кровлей. Чрезвычайно важное значение с практической точки зрения имеет ассоциация железной руды и каменного угля». Но эта выдержка не из второй, а из первой части.
К книге приложен атлас маршрутов, чертежи, планы, среди которых - первая геологическая карта Кузбасса. И все это великолепно иллюстрировано. Книга полна выразительных зарисовок студента Императорской Академии Художеств Е.Е. Мейера, а также великого живописца И. К. Айвазовского. Но если Айвазовский выполнил свои работы, несомненно, по эскизам Петра Александровича и по его подсказкам, то Егор Егорович, как мы уже знаем, прошел весь маршрут в составе экспедиции. Более того, участок в 300 с лишним километров от Кошагачской степи через Курайский хребет на речку Башкаус, затем перевалом на Чулышман к Телецкому озеру он прошел самостоятельно, отдельно.
В его работах впервые в русской живописи даны портреты алтайцев и тувинцев. Две картины Мейера, представляющие виды гор, ущелий, экспонировались на Академической Выставке (октябрь1843), несколько рисунков и картину "изображающую снежные горы берегов Катуни", оставил для своей коллекции император Николай I. И вообще, Егор Мейер считается первым профессиональным живописцем, избравшим для своего творчества тему Сибири.
Он привез из путешествия документально точные изображения геологических выходов горных пород и угольных пластов, описанных автором. То есть, художник был занят тем, чем потом в полевых экспедициях стали заниматься фотографы. К слову, Егор Егорович Мейер создал еще и серию художественных произведений - рисунков и представил на выставку две большие картины «Цепь гор Шабарине-Ола с долиной и рекой Олаш в китайской провинции Уло-Тай» (кстати неоспоримое доказательство, что они побывали и непосредственно на китайской территории) и другую картину -«Ущелье Карасу близ китайской границы». Обе были удостоены Серебряной медали I степени. И уже потом, через годы, за картину «Горные ущелья» он получит звание академика.
По окончании Академии Мейер станет первым признанным певцом Сибири и особенно Дальнего Востока. Будет приглашен на должность штатного художника Сибирской экспедиции Сибирского отделения Императорского русского географического общества. Он обосновывается в Николаевске, получив под жилье и мастерскую уютный дом. Встречается и работает с известными исследователями Дальнего Востока, иллюстрирует книги исследователя Маака о его путешествиях на Амур и Уссури, украсив их прекрасными рисунками этнографических типажей, пейзажей Приамурья, утвари, оружия, жилищ, средств передвижения коренных народов, населяющих эти земли. Как участник экспедиции он постоянно был в разъездах по всему Дальнему Востоку, кроме Камчатки и Курил.
Как отмечают современники, Егор Егорович с академической достоверностью запечатлел строительство первых на Дальнем Востоке российских городов - Николаевска, Благовещенска, Хабаровска, Владивостока, китайского Айгуна, сибирского Иркутска, казачьих станиц и переселенческих поселков. Был единственным художником, запечатлевшим легендарный фрегат «Паллада» в Императорской Гавани до его потопления. Жители Петербурга и Москвы могли знакомиться с Дальним Востоком по рисункам Мейера, постоянно публикуемым в «Русском художественном листке» академика Тимма. Он занимался государственной и общественной деятельностью, был областным землемером, управителем Николаевского округа и Удского края, принимал участие в экспедициях генерального штаба и в переговорах о государственной границе с Китаем. Весной 1863 уехал лечиться, надеялся вернуться, но умер в Петербурге и похоронен там на Смоленском православном кладбище.
К слову, его «Горное озеро» можно и сегодня купить в интернете, правда, уменьшенную фотокопию на холсте, ценою в 1000 рублей.
К сожалению, следов Н.Боярского, В.Серкова, лекаря Ануфриева и промывальщика Калинина отыскать не удалось. Зато след самой экспедиции сыскался даже на таком, совсем «не профильном», поле. Вот отклик в большой литературе, - прямо по горячим следам. В статье великого критика В.Г.Белинского «Русская литература в 1845 году», изучавшейся в советские времена в средней школе, есть такой абзац, - приведем его полностью.
«В "Отечественных записках", по отделу наук и искусств, были помещены статьи: "Английская Индия в. 1843 году", из книги Варрена; "Письма об изучении природы" Искандера; окончание статьи "Реформация", начатой и продолжавшейся в 1844 году; "Консульство и империя" Тьера; "Алтай" (естественная история его, копи и жители), статья Катрфажа, написанная по поводу сочинения г. Чихачева: "Voyage scientifique dans 1"Altai oriental et les parties adjacentes de la frontiere de Chine" ("Научное путешествие в восточный Алтай и в места, прилежащие к китайской границе" (фр.)»…Кстати, данный источник - один из немногих, где название книги дано в полном виде. Почти все остальные исследователи довольствуются, почему-то кратким, каким-то даже разговорным, вариантом «Путешествие в Восточный Алтай». Почему?...
Что же касается необычайной работоспособности П.Чихачева, то из записок ученых прошлых лет можно узнать об этом следующее. Вот что писал, к примеру, И.И.Стебницкий. «Не готовясь к научной карьере и не будучи профессиональным ученым, Чихачев, обладая хорошими денежными средствами и… тщательной обработке собранного во время путешествий научного материала, к которой Чихачев имел возможность привлечь выдающихся специалистов по разным отраслям знания». Известно, например, что образцы угля, взятые в Бунгуре и на речке Березовой он отдал на исследование в Париже - ни много, ни мало - великому ученому-химику Бертье. Образцы оказались пригодными для коксования. Иначе говоря, состоятельный путешественник попросту нанимал специалистов для обобщения и классификации собранных коллекций и прочей аналитической работы, чем и объясняется поразительная быстрота опубликования его отчетов.
Но дальше-больше. Почитаем того же И.Стебницкого: «Получив за границей научное образование, печатая все свои научные труды на французском или немецком языках и проведя за границей (по преимуществу в Париже) большую часть своей жизни, Чихачев не может считаться русским ученым, но русская наука обязана ему весьма важным трудом по геологии и географии Алтая, не утратившим своего значения до настоящего времени, хотя прошло более половины столетия с его появления». Жестко, конечно, но - куда денешься - справедливо. И, слов нет, уважительно. А завершает автор биографию П.А.Чихачева так: «В поощрение путешественников по Азии Чихачев оставил, по завещанию, Парижской Академии Наук капитал в 100 тысяч франков». И это, видимо, тоже не могло не послужить причиной, хотя, разумеется, и косвенной, не считать Чихачева русским ученым.
И в самом деле, Петр Александрович практически всю жизнь прожил в Париже, а умер во Флоренции 13 октября 1890, на 82-м году жизни - от воспаления легких. На кладбище Алори стоит достойное надгробие, но это не знак признания просвещенной Европы, в фундаменте научного величия которой заложен также камень Петра Александровича. Нет. К гранитному надгробию прикреплена белая мраморная плита: «Родина чтит тебя, дорогой Петр Александрович». Появилась она в 1958 году, в дни 150-летия со дня рождения ученого, стараниями известного советского астронома и исследователя Азии, все того же В.В.Цыбульского.
Именем Чихачева назван залив в Японском море. На русский переведено около двух десятков его работ. В Туве есть угольное месторождение его имени. В память о нем переименован северо-западный отрог хребта Сайлюгем в Кош-Агачском районе Республики Алтай. Если смотреть из Кош-Агача в сторону Ташанты, пограничного перехода в Монголию, хребет Чихачева левей. Великому путешественнику посвящена глава в книге «Исследователи Кузбасса» выпущенной Кемеровским книжным издательством под редакцией Н. П.Захарчук и А. М.Титовой в 1983 году. А в 2008 на могилу ученого возложен венок с лентой: «Выдающемуся русскому геологу П.А.Чихачеву от благодарных потомков Земли Кузнецкой». Сделали это посланцы нашей области, участники студенческой краеведческой поездки в Италию.
Виктор Кладчихин
Петр Алекcандрович Чихачев
Чихачев Петр Алекcандрович (1808-1890), российский географ и геолог, почетный член Петербургской АН (1876). Большую часть жизни провел во Франции. По материалам своих путешествий составил геологическую карту Апеннинского полуострова, дал географическое и геологическое описание Алтая, Северо-Западного Китая (1845), комплексную характеристику Малой Азии (1853-1869).
Чихачев Петр Александрович (16.VIII.1808 - 1(13).X.1890) - русский ученый - геолог, географ, путешественник. Родился в Гатчине (под Петербургом), умер во Флоренции (Италия). Получил домашнее образование под руководством преподавателей Царскосельского лицея, затем слушал лекции в горной академии Фрейберга, изучал химию, геологию, минералогию и палеонтологию в Мюнхене, Берлине, Париже. В 1834-1836 годы работал в русском посольстве в Стамбуле. В дальнейшем посвятил свою жизнь научным исследованиям и путешествиям. Почетный член Петербургской АН (с 1876), многих западноевропейских академий, академии Филадельфии (США) и научных обществ. Приобрел мировую известность своими многочисленными научными трудами, написанными в результате путешествий по Италии, Алтаю, Малой Азии, Северной Африке. С 1850 года жил за границей, печатался почти исключительно на западноевропейских (главным образом французском) языках. Чихачев был знатоком истории политической жизни и экономики Османской империи, политики западноевропейских держав в Восточном вопросе.
В. В. Цыбульский. Москва.
Советская историческая энциклопедия. В 16 томах. - М.: Советская энциклопедия. 1973-1982. Том 16. ЧЖАН ВЭНЬ - ТЯНЬ-ЯШТУХ. 1976.
Петр Александрович Чихачев родился 28 августа 1808 года в Большом Гатчинском дворце - летней резиденции вдовствующей императрицы Марии Федоровны. Отец его, Александр Петрович Чихачев, отставной полковник лейб-гвардии Преображенского полка, в 1804 году был назначен директором города Гатчина в чине действительного статского советника.
Мать Чихачева, Анна Федоровна, урожденная Бестужева-Рюмина (двоюродная сестра будущего декабриста), женщина высокой культуры, много времени уделяла воспитанию сыновей (брат Петра - Платон родился в 1812 году). Чихачев получил основательное домашнее образование: в двенадцать лет он свободно владел немецким и французским языками, а позднее греческим и латинским.
5 апреля 1830 года Чихачев был "пожалован в переводчики Государственной коллегии иностранных дел" и 30 апреля направлен в Азиатский департамент.
В Азиатском департаменте Министерства иностранных дел Чихачев занимался преимущественно Восточным вопросом. Он посетил Египет, путешествовал по Палестине, Ливийской пустыне, Синаю и Сирийской пустыне, побывал в Константинополе.
Вскоре Чихачев получил место при русском посольстве в Константинополе. Наряду со своими служебными обязанностями помощника секретаря занимался изучением истории и этнографии народов, населявших Малую Азию, начал изучать турецкий и испанский языки.
В 1835 году, во время пребывания художника Брюллова в Константинополе, Чихачев сопровождал его в поездках. Брюллов изобразил его в восточном костюме, в котором последний обычно разъезжал по Малой Азии, Сирии, Египту и другим странам Северной Африки.
В 1834-1836 годах он посетил города Оттоманской империи, Испанию, Португалию, Италию, Францию и другие европейские государства. В 1836 году он оставил службу и решил посвятить себя научным исследованиям.
В конце февраля 1839 года он приехал на самый большой остров Тирренского моря - Сицилию и направился к горам Неброди. Пройдя северное побережье Сицилии от Палермо до Мессины, он двинулся в Реджо-ди-Калабрия, на Апеннинский полуостров.
В районе, простирающемся на северо-восток и северо-запад от Рокка-Империале, Чихачев изучал в июле 1840 года главным образом наносные породы, образованные от "постепенного разрушения под влиянием текучих вод Апеннинской горной системы". Он исследовал горный район Кастель-Саррацино, до него не подвергавшийся исследованию ни геологами, ни ботаниками. Здесь Чихачев пополнил свой гербарий редкими видами растений.
Чихачев восходит на вершины Монте-Вультуре и ряда сопредельных гор, исследует группы пресноводных озер, расположенных в верхних областях района. Особого внимания заслуживает написанная им история образования озера Лесине, расположенного в северо-западной части Монте-Гаргано.
В марте 1840 года Чихачев спустился по долине реки Гарильяно к вулканической зоне Неаполитанского района. В течение четырех месяцев он изучал окрестности Неаполя, район Рокка-Монфинэ, флегренские поля, вулкан Везувий, острова Искья, Капри и др.
В августе 1840 года он завершил свое путешествие по южным провинциям Неаполитанского королевства.
В 1842 году Чихачев командирован на Алтай и в Саяны, тогда еще мало исследованные.
Вскоре экспедиция достигла Катуни - красивейшей реки Алтая. Ее пересекает единственный путь, ведущий из Бийска на реку Чую. Ближайшей задачей экспедиции было выйти к устью реки Чуи, а затем по Чуйской долине добраться до ее истоков. Следующей задачей - было исследование истоков реки Чулышмана. Чихачев направился к озеру Джулукуль по болотистому месту между истоками Чуи и Чулышмана.
Затем, обогнув с юга горы, Чихачев направился по долине реки Джалду к реке Башкаус.
Поднимаясь вверх по реке Чульча, он достиг одноименного озера, вблизи которого обнаружил исток Большого Абакана - крупнейшего притока Енисея. Для изучения истока Абакана Чихачев направился вдоль западного берега озера. За истоком реки Чихачев увидел юго-западную часть Абаканского хребта, а на севере обнаружил истоки Малого Абакана, отделенного от Большого коротким хребтом Карлыган. Чихачев стал первым научным исследователем Западного Саяна.
Чихачев прошел от верховьев реки Чульча на восток через холмистую и болотистую местность со множеством озер и достиг реки Алаш (система Енисея). Он проник в Урянхайский край (Тува) и исследовал его. Затем Чихачев повернул к северу и обнаружил горное озеро Кара-Холь, "спрятавшееся в массах громадных гор". Продолжая движение к северу, он вышел к верховьям Оны (приток Абакана). Чихачев спустился в долину текущего на северо-восток Кантегира (левый приток Енисея). С перевала он увидел "целый океан гор со слегка округленными контурами, покрытых лесом" и постепенно понижавшихся. Перевалив эту горную цепь, он достиг реки Абакан. Так Чихачев пересек Западный Саян. Он собрал важные географические материалы и первые геологические данные об этой горной стране. По материалам своего путешествия Чихачев впервые составил орографическую и геологическую карты Алтая и Западного Саяна.
С 1848 по 1863 год Чихачев провел восемь научных экспедиций по Малой Азии, Армении, Курдистану и по Восточной Фракии. Он пересекал горные массивы и хребты, среди которых были такие, как Эрджияс и Бингель - на которые до него не ступала нога человека. Он исследовал и опубликовал интересные материалы о течениях воды в проливах и Мраморном море. Им было опубликовано свыше 20 работ по геологии и палеонтологии Малой Азии. Чихачеву первому удалось собрать многочисленные ископаемые флоры и фауны и издать монументальный труд по палеонтологии Малой Азии. "...Все количество органических ископаемых, приведенных в моей "Палеонтологии Малой Азии", - писал он, - содержит не менее 575 видов, из которых 57 совершенно новых". Целому ряду палеонтологических ископаемых, а равно и минералов, впервые обнаруженных и описанных Чихачевым, присвоено его имя. В гербарии Чихачева насчитывалось до 3500 видов растений Малой Азии.
25 сентября 1877 года Чихачев отправился из Парижа в новое путешествие для изучения Северной Африки.
Алжир, Тунис, Марокко, Египет и другие места Северной Африки он впервые посетил еще в 1835 году, в период работы при русском посольстве в Константинополе. Новое его путешествие началось с Испании. Из портового города Картахен он на пароходе отправился к берегам Северной Африки.
Семь месяцев он путешествовал по Алжиру, после чего 25 мая 1878 года отправился на пароходе в Тунис. После 10-дневного ознакомления с городом Тунисом Чихачев приступил к исследованию его окрестностей. Прежде всего, он отправился в район Загхуан, расположенный в 40 километрах южнее Туниса. Здесь сохранился великолепный акведук, сооруженный 18 веков назад императором Андрианом с целью подвести воду к Карфагену из источников, бьющих из массива Загхуан, расположенных в 130 километрах от города.
После завершения экскурсии по горному массиву Загхуан Чихачев отправился к развалинам древнего города Утика, расположенного на полпути из Туниса в Бизерту.
4 июня Чихачев посетил целебные источники Хаммам-Эль-Энер, вытекающие из горного массива Джебель-Бу-Курнеин. На следующий день ученый приступил к исследованию района, где когда-то стоял древний город Карфаген.
9 июня 1878 года после почти годичного пребывания в Северной Африке Чихачев отправился пароходом из Туниса в Неаполь, а оттуда во Флоренцию.
Чихачев - сновоположник полевых исследований по геологии и ботанике Северной Африки. Ему принадлежит приоритет в определении многих видов растений Северной Африки, в том числе горных массивов Джур-Джур, Аурес, Загхуан. Он был почетным членом Петербургской АН (1876). Большую часть жизни провел во Франции.
Умер Чихачев во Флоренции 13 октября 1890 года, на 82-м году жизни. Похоронен на кладбище Аллори. На надгробном камне из серого гранита к 150-летию со дня рождения была помещена беломраморная плита с надписью: "Родина чтит тебя, дорогой Петр Александрович".
Один из хребтов Алтая, где проводил исследования Чихачев, назван его именем.
Перепечатывается с сайта http://100top.ru/encyclopedia/
Сочинения:
Письма о Турции, М., 1960; Великие державы и Восточный вопрос, (сб. ст. Чихачева; сост. В. В. Цыбульский), М., 1970; Путешествие в Восточный Алтай, М., 1974; Испания, Алжир и Тунис, М., 1975.
Литература:
Белозерская Н., П. А. Чихачев, "Вестник Европы", 1893, нояб.; Цыбульский В. В., П. А. Чихачев, "Изв. АН СССР", серия географич., 1952, No 3; его ж е, П. А. Чихачев - выдающийся исследователь Алтая, Кемерово, 1959; его ж е, П. А. Чихачев - исследователь, путешественник, М., 1961; Данциг Б. М., Рус. путешественники на Бл. Востоке, М., 1965, с. 148-59.
Петр Александрович Чихачев родился 28 августа 1808 года в Большом Гатчинском дворце - летней резиденции вдовствующей императрицы Марии Федоровны. Отец его, Александр Петрович Чихачев, отставной полковник лейб-гвардии Преображенского полка, в 1804 году был назначен директором города Гатчина в чине действительного статского советника.
Мать Чихачева, Анна Федоровна, урожденная Бестужева-Рюмина (двоюродная сестра будущего декабриста), женщина высокой культуры, много времени уделяла воспитанию сыновей (брат Петра - Платон родился в 1812 году). Чихачев получил основательное домашнее образование: в двенадцать лет он свободно владел немецким и французским языками, а позднее греческим и латинским.
5 апреля 1830 года Чихачев был "пожалован в переводчики Государственной коллегии иностранных дел" и 30 апреля направлен в Азиатский департамент.
В Азиатском департаменте Министерства иностранных дел Чихачев занимался преимущественно Восточным вопросом. Он посетил Египет, путешествовал по Палестине, Ливийской пустыне, Синаю и Сирийской пустыне, побывал в Константинополе.
Вскоре Чихачев получил место при русском посольстве в Константинополе. Наряду со своими служебными обязанностями помощника секретаря занимался изучением истории и этнографии народов, населявших Малую Азию, начал изучать турецкий и испанский языки.
В 1835 году, во время пребывания художника Брюллова в Константинополе, Чихачев сопровождал его в поездках. Брюллов изобразил его в восточном костюме, в котором последний обычно разъезжал по Малой Азии, Сирии, Египту и другим странам Северной Африки.
В 1834-1836 годах он посетил города Оттоманской империи, Испанию, Португалию, Италию, Францию и другие европейские государства. В 1836 году он оставил службу и решил посвятить себя научным исследованиям.
Лучшие дня
В конце февраля 1839 года он приехал на самый большой остров Тирренского моря - Сицилию и направился к горам Неброди. Пройдя северное побережье Сицилии от Палермо до Мессины, он двинулся в Реджо-ди-Калабрия, на Апеннинский полуостров.
В районе, простирающемся на северо-восток и северо-запад от Рокка-Империале, Чихачев изучал в июле 1840 года главным образом наносные породы, образованные от "постепенного разрушения под влиянием текучих вод Апеннинской горной системы". Он исследовал горный район Кастель-Саррацино, до него не подвергавшийся исследованию ни геологами, ни ботаниками. Здесь Чихачев пополнил свой гербарий редкими видами растений.
Чихачев восходит на вершины Монте-Вультуре и ряда сопредельных гор, исследует группы пресноводных озер, расположенных в верхних областях района. Особого внимания заслуживает написанная им история образования озера Лесине, расположенного в северо-западной части Монте-Гаргано.
В марте 1840 года Чихачев спустился по долине реки Гарильяно к вулканической зоне Неаполитанского района. В течение четырех месяцев он изучал окрестности Неаполя, район Рокка-Монфинэ, флегренские поля, вулкан Везувий, острова Искья, Капри и др.
В августе 1840 года он завершил свое путешествие по южным провинциям Неаполитанского королевства.
В 1842 году Чихачев командирован на Алтай и в Саяны, тогда еще мало исследованные.
Вскоре экспедиция достигла Катуни - красивейшей реки Алтая. Ее пересекает единственный путь, ведущий из Бийска на реку Чую. Ближайшей задачей экспедиции было выйти к устью реки Чуи, а затем по Чуйской долине добраться до ее истоков. Следующей задачей - было исследование истоков реки Чулышмана. Чихачев направился к озеру Джулукуль по болотистому месту между истоками Чуи и Чулышмана.
Затем, обогнув с юга горы, Чихачев направился по долине реки Джалду к реке Башкаус.
Поднимаясь вверх по реке Чульча, он достиг одноименного озера, вблизи которого обнаружил исток Большого Абакана - крупнейшего притока Енисея. Для изучения истока Абакана Чихачев направился вдоль западного берега озера. За истоком реки Чихачев увидел юго-западную часть Абаканского хребта, а на севере обнаружил истоки Малого Абакана, отделенного от Большого коротким хребтом Карлыган. Чихачев стал первым научным исследователем Западного Саяна.
Чихачев прошел от верховьев реки Чульча на восток через холмистую и болотистую местность со множеством озер и достиг реки Алаш (система Енисея). Он проник в Урянхайский край (Тува) и исследовал его. Затем Чихачев повернул к северу и обнаружил горное озеро Кара-Холь, "спрятавшееся в массах громадных гор". Продолжая движение к северу, он вышел к верховьям Оны (приток Абакана). Чихачев спустился в долину текущего на северо-восток Кантегира (левый приток Енисея). С перевала он увидел "целый океан гор со слегка округленными контурами, покрытых лесом" и постепенно понижавшихся. Перевалив эту горную цепь, он достиг реки Абакан. Так Чихачев пересек Западный Саян. Он собрал важные географические материалы и первые геологические данные об этой горной стране. По материалам своего путешествия Чихачев впервые составил орографическую и геологическую карты Алтая и Западного Саяна.
С 1848 по 1863 год Чихачев провел восемь научных экспедиций по Малой Азии, Армении, Курдистану и по Восточной Фракии. Он пересекал горные массивы и хребты, среди которых были такие, как Эрджияс и Бингель - на которые до него не ступала нога человека. Он исследовал и опубликовал интересные материалы о течениях воды в проливах и Мраморном море. Им было опубликовано свыше 20 работ по геологии и палеонтологии Малой Азии. Чихачеву первому удалось собрать многочисленные ископаемые флоры и фауны и издать монументальный труд по палеонтологии Малой Азии. "...Все количество органических ископаемых, приведенных в моей "Палеонтологии Малой Азии", - писал он, - содержит не менее 575 видов, из которых 57 совершенно новых". Целому ряду палеонтологических ископаемых, а равно и минералов, впервые обнаруженных и описанных Чихачевым, присвоено его имя. В гербарии Чихачева насчитывалось до 3500 видов растений Малой Азии.
25 сентября 1877 года Чихачев отправился из Парижа в новое путешествие для изучения Северной Африки.
Алжир, Тунис, Марокко, Египет и другие места Северной Африки он впервые посетил еще в 1835 году, в период работы при русском посольстве в Константинополе. Новое его путешествие началось с Испании. Из портового города Картахен он на пароходе отправился к берегам Северной Африки.
Семь месяцев он путешествовал по Алжиру, после чего 25 мая 1878 года отправился на пароходе в Тунис. После 10-дневного ознакомления с городом Тунисом Чихачев приступил к исследованию его окрестностей. Прежде всего, он отправился в район Загхуан, расположенный в 40 километрах южнее Туниса. Здесь сохранился великолепный акведук, сооруженный 18 веков назад императором Андрианом с целью подвести воду к Карфагену из источников, бьющих из массива Загхуан, расположенных в 130 километрах от города.
После завершения экскурсии по горному массиву Загхуан Чихачев отправился к развалинам древнего города Утика, расположенного на полпути из Туниса в Бизерту.
4 июня Чихачев посетил целебные источники Хаммам-Эль-Энер, вытекающие из горного массива Джебель-Бу-Курнеин. На следующий день ученый приступил к исследованию района, где когда-то стоял древний город Карфаген.
9 июня 1878 года после почти годичного пребывания в Северной Африке Чихачев отправился пароходом из Туниса в Неаполь, а оттуда во Флоренцию.
Чихачев - сновоположник полевых исследований по геологии и ботанике Северной Африки. Ему принадлежит приоритет в определении многих видов растений Северной Африки, в том числе горных массивов Джур-Джур, Аурес, Загхуан. Он был почетным членом Петербургской АН (1876). Большую часть жизни провел во Франции.
Умер Чихачев во Флоренции 13 октября 1890 года, на 82-м году жизни. Похоронен на кладбище Аллори. На надгробном камне из серого гранита к 150-летию со дня рождения была помещена беломраморная плита с надписью: "Родина чтит тебя, дорогой Петр Александрович".
Один из хребтов Алтая, где проводил исследования Чихачев, назван его именем.
