Улица охотный ряд. Контакты История площади Революции

Статьи о московском метро я основательно подготовился, в том числе и к ответам на вопросы разной степени каверзности, а теперь, чтобы иметь возможность отвечать ещё более удобным способом, я сделаю эдакую врезку в популярном формате часто задаваемых вопросов. Этот faq пригодится как дополнение и к следующим материалам про навигационные и топонимические проблемы метро.

Что такое «платформа», «станция» и «линия»?
Даже не думал, что этот вопрос может вызывать затруднения, но у людей, регулярно пользующимся метро (не только московским, весь рак, о котором мы говорим и будем говорить, в той или иной степени относится ко всем метро советской закваски) и привыкших к идиотской навигации и не менее идиотской системе названий - всё смешалось в кучу.

Станция - это остановочный пункт на пути следования поезда задачами которого, в контексте метро, являются возможности смены линии для продолжения поездки и выхода в город. Платформа - это инженерное сооружение, предназначенное для обеспечения возможности остановки поезда и посадки-высадки пассажиров. Линия - это, в общем случае, совокупность станций, между которыми возможно беспересадочное перемещение (на самом деле не всегда, но сейчас это к делу не относится).

Линии могут (и должны) пересекаться и точкой их пересечения обязательно будет станция с платформами, к которым подведены пути соответствующих линий. Одна станция. С количеством платформ, соответствующем количеству проходящих через станцию линий.

Что такое переходы и как они классифицируются?
Переход - это сооружение, позволяющее станции выполнить одну из своих функций, а именно, возможность сменить линию и ехать дальше. Никакие инженерные особенности реализации (длина, направление, эскалаторы, транзит через платформы) не влияют на предназначение перехода - возможность сменить линию. Переход либо есть, либо его нет.

И к чему все эти прописные истины?
А к тому, что традиция советских метрополитенов - давать каждой платформе на станции собственное название и считать её отдельной станцией - плохая. Весь мир, да и любой другой транспорт в России такой болезнью не страдают. На разные платформы станции «Орехово-Зуево» приходят линии на Владимир, Александров и Куровское, но никому не пришло в голову давать каждой платформы персональное имя, а на владимирской и александровской ветках есть станция «Орехово-Зуево». Пора бы и в метро начать различать станции и платформы, а затем заценить всё удобство правильного подхода в полной мере.

А чего в этом подходе такого правильного? Называли по-разному и никто не умер.
Логика и здравый смысл умерли. Во-первых, это просто идиотизм. Во-вторых, элементарная логика за то, чтобы называть сообщающиеся платформы разных линий одной станцией, имеющей одно название. Когда же, приехав на «станцию» Библиотека им. Ленина человек выходит в город из вестибюля с надписью «Боровицкая», логика болеет и умирает. В-третьих, нашим метро невозможно пользоваться приезжим, особенно из-за границы, потому что весь остальной мир знает что такое станция и делает вот так:

На платформах с разными названиями удобнее встречаться.
А о турникет в автобусе можно чесать жопу. Типичный пример того, как люди научились использовать побочный эффект плохого решения. Встречаясь на нормальных станциях, на «Павелецкой», например, никто не теряется. Уточнения нужны в любом случае, поэтому встреча на «Павелецкой» зелёной ветки ничем не лучше и не хуже встречи на «Авиамоторной» у первого вагона из центра или на «Китай-городе» у выхода на Маросейку.

Платформы носят «говорящие» названия. По названию сразу понятно, куда с платформы можно выйти в город.
Это чушь. Для подобного ориентирования нужно очень хорошо знать Москву. Мало москвичей хорошо знают город, чего уж говорить о приежих? О чём говорит название «Спортивная»? С «Охотного ряда» можно выйти не только на Охотный ряд, но и на Большую Дмитровку. Площадь Революции находится гораздо ближе к выходу с «Театральной», нежели с «Площади Революции», выход с «Тургеневской» находится на Чистопрудном бульваре и так далее.

Оформление станций соответствует названиям.
Это, наверное, про «Пушкинскую» в основном. А в нашем колхозе на Пролетарской улице стоит памятник Рябушинскому и никого это почему-то не смущает. Нет ничего плохого в том, что оформление не соответствует названию. Гораздо хуже, что оформление многих станций метро не соответствует назначению: куда схему ни повесь, всё равно как чужеродное говно выглядит.

На узле «Охотный ряд-Театральная-Площадь Революции» нет (прямого) перехода с «Охотного ряда» на «Площадь Революции». Та же история с «Александровским садом» и «Боровицкой», а значит это разные станции.
Переход не может быть прямым, косвенным, прерывистым или ещё каким-то: он либо есть, либо его нет. Десятки тысяч людей ежедневно переходят с «Площади Революции» на «Охотный ряд»: как это возможно при отсутствующем переходе? Что, «Театральная» по пути? Вот ещё один негативный эффект разного наименования платформ и почитания каждой платформы, как самостоятельной станции. Через станцию, которая логично должна назваться «Красной площадью» проходят пути трёх линий: синей, красной и зелёной. И люди совершают переход именно на линию, а не на станцию. Если переход с красной линии на синюю проходит, в том числе, по платформе зелёной линии той же станции, то это особенность перехода такая, да и вообще, по пути может встретиться что угодно: эскалаторы, платформы других линий, длинные и короткие коридоры, повороты или лестницы. Человеку, совершающему переход с одной линии на другую всё равно: он переходит с одной линии на другую не меняя станцию и не выходя в город .

Ещё про «Охотный ряд-Театральную-Площадь Революции». Там переход длиной 400 метров, а значит это разные станции. Не может же быть переход таким длинным?
Не должен, по идее. Но вполне себе может. Да, для московского метро длина перехода с «Площади Революции» на «Охотный ряд» рекордная. А в токийском метрополитене есть переход и длинее 500 метров, однако двух станций от этого не появляется. Переход выполняет задачу: даёт возможность сменить линию на станции. Ещё один пример - железнодорожная станция «Курский вокзал». Чтобы пересесть с электрички Горьковского направления на электричку до Подольска, требуется пройти от 200 до 500 метров, при этом по пути будут попадаться другие платформы, пункты контроля оплаты и даже придётся зайти в здание вокзала и купить другой билет, но станция при всём этом не меняется. Это как был «Курский вокзал», так и остаётся.

А если от Александровского сада прокопают переход до Охотного ряда, то две станции станут одной?
Вопрос, который поверг меня в уныние и отчаяние: я не могу себе представить организацию подземного пешеходного сообщения между станциями. Именно станциями, потому что между ними ходит поезд. Станциями же они и останутся, а в этом случае, добавится ещё один метроидиотизм - пешеходный дублёр сразу двух линий. Или первая пешеходная линия метро.

На станциях платформы должны располагаться параллельно и их должно быть видно. Что это за станция с перпендикулярными (или ещё какими) платформами?
И опять же, инженерная реализация не влияет на назначение. Копать так, чтобы все пути были видны и параллельны - не только дорого, но и опасно даже для станций мелкого заложения. Особенности подземного строительства предполагают большую свободу для размещения платформ в трёх измерениях и они действительно могут располагаться под углом в 90 градусов одна над другой. Назначение станции от этого не страдает: на ней точно так же можно сменить линию или выйти в город.

Площадь Революции - одна из центральных площадей Москвы, расположенная между Манежной и площадями в самом сердце города.

Ввиду близости к Московскому Кремлю площадь Революции является одной из наиболее известных московских площадей, однако, сама по себе она не представляет ровным счётом никакого интереса - это просто пустое проходное пространство, находиться на котором неинтересно и даже местами неприятно.

У площади появилось сразу 2 архитектурных доминанты: бывшее (сейчас в нём размещён Музей Отечественной войны 1812 года) - приметный памятник псевдорусской архитектуры, который выходит на неё центральным фасадом - и боковой корпус ; фактически, бОльшая часть площади представляет собой широчайший коридор между ними. В архитектурный ансамбль площади также включены и гостиница "Метрополь", расположенные на соседних площадях, но по факту замыкающие перспективу площади Революции. Со стороны гостиницы "Метрополь" на площадь Революции выходит вестибюль станции метро "Театральная", окружённый новоделом, пародирующим Китайгородскую стену с башней; перед фальш-стеной построено здание кафе с гигантской летней верандой на приподнятом подиуме. В сущности, площадь Революции - типичная проходная площадь у метро, которая могла бы появиться в любом районе, но появилась в историческом центре в окружении памятников архитектуры.

У бокового корпуса гостиницы "Москва" есть некоторое количество лавочек для отдыха горожан, но на них обычно не сидят. К счастью, на площади часто устраивают городские фестивали, иначе она была бы просто гигантским асфальтовым полем.

История площади Революции

В прошлом по территории современной площади Революции протекала река Неглинная. В 16 веке река на этом месте была запружена, и на её берегу существовала мельница с мучными лавками, а также некоторое количество жилых и торговых построек - в целом, довольно хаотичное пространство.

В 1534-1538 годах вдоль левого берега Неглинной возвели Китайгородскую стену, а в 1595 от сюда был перекинут каменный Воскресенский мост, который вдохнул в территорию новую жизнь: вокруг него выросли торговые пристройки, а Воскресенские ворота стали одним из парадных въездов на Красную площадь, но в целом застройка оставалась довольно хаотичной. В 1707-1708 годах, когда Москву готовили к возможному нападению шведов, по приказу Петра I между стеной Китай-города и Неглинной были возведены земляные бастионы.

Формирование площади произошло в начале 19 века: после пожара 1812 года, когда Неглинная была убрана в подземную трубу, а бастионы - разобраны, обветшавшая застройка была снесена, и на её месте появилась Воскресенская площадь, названная так по близости Воскресенских ворот Китай-города.

В 1879 году в северной части площади был построен дом купца Карзинкина, в котором расположилась "Большая Московская гостиница" с трактиром: в разные годы заведение посещали Пётр Чайковский, Фёдор Достоевский, Антон Чехов, Иван Бунин, Александр Блок и другие известные деятели культуры. В 1890-1892 годах на месте бывших Присутственных мест выросло здание Московской городской думы в псевдорусском стиле, а в 1899-1902 была построена гостиница "Метрополь" Саввы Мамонтова.

Завершилось формирование площади в 1968-1977 году, когда вместо сохранявшейся исторической застройки напротив псевдорусского здания Городской думы вырос боковой корпус гостиницы "Москва", и площадь фактически приобрела современный вид.

Во время Октябрьского вооружённого восстания 1917 года на Воскресенской площади шли ожесточённые бои, в память о которых она была переименована в площадь Революции.

Памятник Карлу Марксу и Фридриху Энгельсу

Любопытно, что в 1918 году на площади Революции был установлен памятник Карлу Марксу и Фридриху Энгельсу, который - вероятно, ввиду использования недолговечных материалов - просуществовал всего несколько лет.

По проекту скульптора Мезенцева основатели марксизма были изображены за высокой трибуной, которая напоминала бочку и навевала нездоровые ассоциации: словно Маркс и Энгельс вместе вылазят из большой ванны (это, разумеется весьма потешало современников). Позже в Москве были установлены отдельные памятники для каждого из них, но парная скульптура в городе так и не появились.

Помимо прочего, на площади Революции расположен вход в подземный , выстроенный вокруг найденных при раскопках устоев Воскресенского моста. Кассовый павильон расположен вблизи гостиницы "Москва" напротив Воскресенских ворот.

Площадь Революции находится в Тверском районе Москвы между Манежной и Театральной площадями. Добраться до неё можно пешком от станций метро "Площадь Революции" Арбатско-Покровской линии, "Театральная" Замоскворецкой и "Охотный Ряд" Сокольнической.

Улица Охотный ряд

Название «Охотный ряд» говорит о далекой старине этой местности. Первые сведения о ней восходят к XV веку. Уже тогда она была густо заселена, о чем свидетельствуют стоявшие здесь в то время почти рядом две церкви: церковь Параскевы Пятницы, построенная до 1406 года (она находилась в середине площади), и церковь Анастасии, построенная в 1458 году (она стояла напротив выезда на Большую Дмитровку). При обеих церквах существовали кладбища. К северу от них местность только осваивалась (здесь находились незадолго перед тем пахотные земли, поля, поэтому первая церковь обозначалась «у старых поль»); к югу же застройка не могла развиваться, так как здесь, на современной площади Революции, протекала в то время река Неглинная, которая разливалась в половодье и во время больших дождей и заливала все место, занимаемое впоследствии в советское время гостиницей «Москва» и Домом Совета Министров СССР.

В конце XV века по трассе современной Тверской улицы прошла с Красной площади большая торговая дорога в Новгород, способствовавшая появлению и развитию в описываемой местности постоялых дворов и кузниц. Указ Ивана III об образовании на расстоянии 110 саженей от крепостных стен свободного пространства, вероятно, коснулся ее только после постройки в 1534–1538 годах стен Китай-города, так как на первых планах-чертежах Москвы XVII века эта местность показана почти незастроенной, занятой тремя торговыми рядами: Мучным, Житным и Солодовенным. Эти ряды шли параллельно течению реки Неглинной и, начинаясь у современной Тверской улицы, доходили до середины Театральной площади. Между Мучным рядом, ближайшим к реке Неглинной, и средним Житным рядом в середине XVII века проходила большая дорога с Красной площади через начало Тверской на современную Театральную площадь, в Театральный проезд, на улицы Большую Лубянку, Сретенку, Мещанскую и далее - к Белому морю. Эта дорога сделалась торговой в конце XVI века, заменив собой старую Новгородскую дорогу.

С середины XVI века на северной стороне современного Охотного ряда стояли уже дворы вельмож, что, несомненно, связано с переездом Ивана Грозного в 1565 году из Кремля в Опричный двор, находившийся на Моховой улице на месте нынешнего университета (нового здания) и его библиотеки. В конце XVII века на углу с Тверской улицей стоял двор боярина князя Долгорукова, рядом с ним - двор и каменные палаты фаворита правительницы Софьи Алексеевны боярина князя В. В. Голицына. Рядом с его двором, ближе к улице Большой Дмитровке, находились двор и каменные палаты начальника стрелецких войск при Петре I - боярина князя И. Б. Троекурова, а на месте Дома Союзов - двор ближнего боярина и воеводы обдорского (1678 г.) В. С. Волынского.

В 1680-х годах Голицын и Троекуров старались превзойти друг друга в пышности палат и построили первый двухэтажный, а второй - трехэтажный каменные дома. Особенно пышными были палаты князя В. В. Голицына. «В его обширном московском доме, - писал историк В. О. Ключевский, - все было устроено на европейский лад: в больших залах простенки между окнами были заставлены большими зеркалами, по стенам висели картины и портреты русских и иноземных государей и немецкие географические карты в золоченых рамах; на потолках нарисована была планетная система, множество часов и термометров художественной работы завершали убранство комнат. Крыша дома была покрыта медными листами; наличники окон и дверей снаружи были украшены каменной резьбой. В доме князя В. В. Голицына, самого образованного человека своего времени, говорившего на нескольких иностранных языках, встречались как проезжие иностранцы самых различных направлений, до иезуитов… включительно, так и передовые элементы русского общества». По странной иронии судьбы князь В. В. Голицын очутился в рядах врагов Петра I, тогда как по духу это был человек, самый близкий к его реформам. Как приверженец Софьи он был осужден Петром и сослан в Яренск, потом в Пустоозерск, а в 1711 году - в Пинегу, вблизи которой и умер в 1713 году. Похоронен он в Красногорском монастыре.

С XVI века на другой стороне площади, то есть на современной Манежной, стоял Моисеевский женский монастырь с кладбищем. В XVII веке монастырь имел по Тверской улице несколько шалашей и печур, в которых монахини торговали блинами и другой снедью.

Большой пожар 1737 года уничтожил существовавшие в Охотном ряду деревянные лавки Мучного, Житного и Солодовенного рядов, и они больше не возобновлялись. Места лавок захватили, прирезав к своим дворам, владельцы северной стороны площади - князья Долгоруковы и Грузинские (последние владели двором, принадлежавшим ранее князю В. В. Голицыну). На этой земле стояла в середине XVIII века, выходя дверью на Тверскую улицу, деревянная «фартина» (кабак), известная в народе под названием «Деревянный скачок», а также были деревянные «цырюльни». Посреди площади, на земле церкви Параскевы, еще до пожара, с 1732 года, стояла ее каменная колокольня. Хотя с 1723 года Петром I было запрещено хоронить покойников при церквах в центре города, кладбища при церквах Параскевы и Анастасии еще оставались.

После пожара 1737 года на том участке, где затем в советское время появилась гостиница «Москва», на месте 140 сгоревших лавок был построен казной Новый монетный двор. Он состоял в середине XVIII века из каменного одноэтажного здания возле Тверской улицы («присутствия») и каменного амбара восточнее его, служившего складом. Постройка здесь Нового монетного двора связана с тем, что переведенные в 1719 году из Москвы в Петербург денежные дворы, где чеканились серебряные и медные монеты, в 1727 году вновь были восстановлены в Москве, но на новом месте. Однако чеканка монет в Москве продолжалась недолго, и в 1742 году монетное дело было опять переведено в Петербург. Тогда на Новом монетном дворе в Охотном ряду обосновалась Берг-коллегия.

Между землями бывших торговых рядов, занятыми князьями Долгоруковыми и Грузинскими и церковью Параскевы, и Новым монетным двором от Тверской улицы шла Петровская улица шириной около шести сажен, мощенная деревом. От северо-западного угла гостиницы «Москва» она направлялась по диагонали через площадь к юго-восточному углу современного Дома Совета Министров СССР, проходила перед Домом Союзов и станцией метро «Охотный ряд», а далее пересекала по диагонали сквер перед Большим театром и вливалась в современную улицу Петровку.

При переходе этой улицы на северо-восточную часть, приблизительно на середине современного Охотного ряда, от нее отходил прямо к востоку безымянный переулок.

Между Петровской улицей и этим переулком, от его начала до современной улицы Большой Дмитровки, находилось в середине XVIII века несколько деревянных лавок, носивших название «Охотный ряд», хотя главная часть последнего была еще на современной Манежной площади. Переулком от Большой Дмитровки к югу до реки Неглинной этот Охотный ряд отделялся от церкви Анастасии и ее кладбища. Назывался переулок по церкви «Настасьинским».

В XVII веке Охотный ряд находился на современной площади Революции, на месте нынешнего Исторического музея, между стеной Китай-города и рекой Неглинной. Но после того как Петр I в 1707–1708 годах занял это место под земляные бастионы и ров, Охотный ряд был им перенесен на современную Манежную площадь, к Моисеевскому монастырю. Здесь Охотному ряду было тесно, и после пожара 1737 года часть его лавок была перенесена на место Солодовенного и Житного рядов (напротив Дома Союзов), где мы и находим их в середине XVIII века. «Охотным рядом» лавки назывались потому, что в них продавали кур, гусей и прочую домашнюю и дикую птицу.

В 1745 году Охотный ряд насчитывал 22 маленькие деревянные лавки (не более 4?5 метров каждая), стоявшие в три ряда. Однако восточная часть ряда, возле переулка с улицы Большой Дмитровки, была уже занята не лавками, а двором с деревянными избами князя В. М. Долгорукова, владельца дома напротив (нынешнего Дома Союзов).

Стоявший рядом бывший двор князя И. Б. Троекурова выходил на Петровскую улицу каменным забором, с воротами посередине и двумя двухэтажными каменными флигелями по сторонам. Принадлежал он гвардии майору Н. Ф. Соковнину. Следующий двор, бывший В. В. Голицына, а в это время - князей Грузинских, выходил на улицу большим каменным двухэтажным строением посередине и небольшим по западной стороне; между тем и другим находились ворота. Часть двора к востоку от большого строения, выходившего на улицу, была отдана причту церкви Параскевы и застроена каменными и деревянными строениями. Наконец, двор князя А. Б. Долгорукова на углу Тверской имел на самом углу каменную домовую церковь, около нее ворота и затем каменный забор. Палаты этого князя, каменные, с деревянными флигелями по бокам, стояли в глубине двора, в одном ряду с бывшими палатами князей В. В. Голицына и И. Б. Троекурова.

На месте дома к востоку от гостиницы «Москва» стоял казенный питейный дом, называвшийся «Стеклянным», а через Настасьинский переулок, к востоку от него, находились «архитекторские покои» - мастерская и школа «архитекторских» учеников выдающегося архитектора середины XVIII века Д. В. Ухтомского. Рядом с ними, напротив церкви Анастасии, стояла еще одна фартина.

Если добавить, что рядом, на современной Театральной площади, стоял кабак «Петровское кружало», то станет понятным, что место это было очень веселое.

По плану «регулирования» Москвы 1775 года, все постройки между Монетным двором и северными дворами, на месте захваченных князьями в 1737 году земель, требовалось снести и «открыть» здесь площадь. Подлежали сносу лавки Охотного ряда, а также церкви Параскевы и Анастасии с колокольнями, кладбищами и церковными постройками.

В 1786 году стали приводить этот план в исполнение, для чего прежде всего компенсировали князьям-домовладельцам отбираемые у них земли землями в других местах. Домовладельцы, однако, спорили, и дело затягивалось. Спорило и духовенство. К 1793 году только снесли церковь Анастасии, колокольню церкви Параскевы и другие строения, и площадь была «открыта». Церковь Параскевы не была снесена, так как «была крепка во всех частях и благообразна», по отзыву митрополита Платона, и стояла не посреди площади, а в стороне. Взамен снесенной колокольни к ней была пристроена с запада новая.

Лавки Охотного ряда, которых к 1775 году было уже 41, также не исчезли, а были лишь перенесены с середины площади к южной ее стороне, к стене бывшего Монетного двора. Мы их там и находим в конце XVIII века.

Регулирование местности по плану 1775 года продолжалось и по другую сторону Тверской улицы. Стоявший с XVI века на углу Моховой улицы, напротив современной гостиницы «Националь», Моисеевский монастырь был упразднен еще в 1765 году, но его церкви, кельи и прочие строения снесли лишь в 1789 году. Через девять лет после этого, в 1798 году, снесли и стоявшие за монастырем лавки Мясного (Охотного) ряда и частновладельческие дворы, и здесь была открыта Моисеевская площадь - небольшая, сохранявшаяся до 1935 года, а затем вошедшая в территорию Манежной площади.

Обер-полицмейстеру Москвы генерал-майору П. Н. Каверину взамен его снесенного небольшого двора был дан в собственность в 1798 году обширный бывший Новый монетный двор (на месте гостиницы «Москва») с условием, что он разместит в этом дворе лавки Охотного ряда, удаленные с Моисеевской площади. Каверин выполнил обязательство, построил во дворе несколько рядов деревянных лавок и разместил в них Охотный ряд.

План 1805 года показывает, что к этому времени генерал Каверин надстроил двумя этажами угловое здание бывшего «присутствия» Монетного двора, построил вместо ветхого деревянного дома между двумя каменными третье каменное здание, еще три каменных - по западной, южной и восточной сторонам двора, а вдоль южной границы в два ряда шесть длинных деревянных зданий. Надо полагать, здесь главным образом и размещался Охотный ряд.

В пожар 1812 года все деревянные лавки Охотного ряда сгорели. Генерал Каверин не пожелал их возобновлять и продал в 1815 году свой двор московскому I-й гильдии купцу, владельцу «меняльной лавки» (банкиру) Д. А. Лухманову.

Тот по всем границам двора построил каменные здания - торговые ряды, неразрывно связанные друг с другом. С трех сторон, кроме восточной, во двор вели ворота - с Тверской, с Охотного ряда и со двора Курманлеевой на современной площади Революции. На юге, напротив последних ворот, посреди двора было построено каменное здание. С запада к нему примыкал деревянный навес, «под коим рыбой торгуют».

После того как в 1793 году была образована площадь Охотного ряда и торг ушел с ее середины к южным границам, он перешел также и в соседние дворы; последние стали застраиваться торговыми помещениями, главным образом складами, кладовыми и трактирами. В первых этажах всюду были лавки и склады, под ними - погреба, а во вторых и третьих этажах - жилье.

Дом № 1 (теперь на его месте Тверская улица) был застроен по всем сторонам двора и посредине.

Соседний дом, № 3 князей Грузинских, в двух выходивших на улицу строениях был занят лавками.

Дом № 5 (церковь Параскевы) и дом № 7 (ее причта) оставались без заметных изменений. Дом № 9 (бывший князя И. Б. Троекурова в XVII веке) в 1815 году перешел к Московскому мещанскому обществу, которое использовало главный корпус и его флигели для сдачи внаймы - под жилье и склады, а позднее - для стоявших во дворе извозчиков.

Дом № 11 на углу Большой Дмитровки к 1784 году был заново отстроен знаменитым архитектором М. Ф. Казаковым для генерал-фельдмаршала князя В. М. Долгорукова-Крымского. Но владелец в 1782 году умер, и дом был куплен в 1784 году у его сына для дворянского клуба - «Благородного дворянского собрания». В его замечательном Колонном зале устраивались дворянские собрания, приемы царей, благотворительные вечера, концерты и балы. Благородное дворянское собрание запечатлено в рассказе А. П. Чехова «Французский бал».

Дом № 46 напротив него, по южной стороне Охотного ряда (№№ 4-44 имели лавки у бывшего Монетного двора), принадлежал с XVIII века до Октябрьской революции купцам Патрикеевым, которые в начале XIX века также застроили его лавками и торговыми помещениями.

Рядом с ним дом № 48 до 1830-х годов принадлежал подполковнику Павлову и эксплуатировался сдачей под лавки. Образовался этот двор в 1818 году, после перепланировки Театральной площади, на месте части Настасьинского переулка, который в это же время был уничтожен.

Лавки Охотного ряда торговали главным образом мясом, рыбой, зеленью, птицей, живой и битой, а также яйцами и пр.

В угловом с Тверской улицей доме № 1/12 (теперь вошедшем в состав Тверской улицы) помещались в то время лучшая в городе кондитерская Педотти и лучшая булочная Весселя. Здесь же находились две гостиницы (из семи, существовавших в Москве) - Шевалдышева и «Париж».

В этот дом еще в 1786 году была перенесена фартина «Тверское кружало» (бывший «Деревянный скачок»), прославившаяся хоровыми песнями. Потом она была заменена «Цареградским трактиром», названным так по хозяину-греку из Царьграда. В 1848 году трактир носил уже название «Париж» и охотно посещался московской интеллигенцией.

Наискось от этого дома, на углу Моисеевской площади, напротив современной гостиницы «Националь», была известная кофейная Печкина (потом Новомосковский трактир). В 1830-1840-х годах она считалась самым острословным местом в Москве. Здесь проводили вечера Герцен, Белинский, Гоголь, Щепкин, Ленский, Мочалов, Садовский и др.

Вообще вокруг Охотного ряда в то время и позднее находились лучшие трактиры Москвы (Егорова, Баранова, Тестова и др.).

Вероятно, в связи с дозволением занимать площадь Охотного ряда под привозный рынок находится то обстоятельство, что в 1820-х годах на месте Охотного ряда XVIII века, между церковью Параскевы и домом Благородного собрания, появился «Птичий ряд» - лавчонки и шалаши с клетками певчих птиц. Только в 1840 году его удалили отсюда на Трубную площадь.

Во второй половине XIX века торговля Охотного ряда настолько процветала, что застраиваться лавками и складами стали дворы домов, выходивших на площадь. Особенно это было заметно на доме № 1/12 на углу Тверской и на доме № 2/10, бывшем Монетном дворе. Первый получил надстройку всех двухэтажных зданий третьим этажом и застройку образованных в нем еще в начале XIX века двух дворов зданиями посреди них. Осуществил это купец Комиссаров, в руки которого дом перешел в 1873 году и находился у его наследников до революции.

Дом № 2/10 в 1892 году перешел в руки наследников Лухманова и от них к купцу Журавлеву, который в целях получения большего с дома дохода перестроил его. Вдоль всех четырех сторон внутри двора были поставлены двухэтажные здания с погребами, лавками в первом этаже и кладовыми во втором. Посреди двора, на месте находившихся здесь помойных ям, колодца и навеса для торговли рыбой, он построил огромное (26?10 сажен) двухэтажное здание, в верхнем этаже которого разместился трактир. Постройка всех зданий была окончена в 1898 году. Последним актом использования этого дома владельцем было устройство в 1911 году под восточной половиной двора холодильников для хранения мяса, рыбы и пр. со специальными холодильными машинами.

Еще раньше, в конце XIX века, на площади Охотного ряда, напротив каменных лавок на ее южной стороне, появился ряд деревянных, в которых продавались фрукты, овощи и зелень.

Дом № 3 напротив, принадлежавший в течение двух столетий царевичам и князьям Грузинским, в 1889 году перешел в руки купца Баракова, торговавшего копчеными окороками.

«Слава» охотнорядских торговцев дополнялась «славой» Егоровского трактира в Охотном ряду. Он находился в доме № 48 и вместе с домом принадлежал с 1868 года купцу Егорову. Трактир был известен тем, что в нем подавали чай «с алимоном» и «с полотенцем». Если посетитель выражал желание пить чай «с алимоном», ему подавались два стакана чаю с сахаром и лимоном. Если же он требовал чай «с полотенцем», ему подавали чайную чашку, чайник с кипятком и другой маленький - для заварки чая, а также полотенце, которое посетитель вешал себе на шею. После того как он осушал первый чайник с кипятком, вытирая лоб и шею полотенцем, ему подавался второй, третий и т. д. Некоторые матерые купцы, любители чая, выпивали по нескольку чайников в один присест, и полотенце становилось мокрым от пота.

«Половые» (официанты) в этом трактире были одеты в длинные белые русские рубахи, белые штаны и подпоясаны шнурком. Впрочем, это был стиль всех московских трактиров.

В 1902 году трактир перешел от старика Егорова к его зятю - Уткину-Егорову, который превратил его в первоклассный ресторан. Так как двор был маленький и весь застроен, он в 1905 году добился разрешения Городской управы устроить подвал для вин под площадью перед домом. Этот подвал был обнаружен при прокладке тоннеля метро в 1934 году.

В конце XIX века во дворах и трущобах Охотного ряда устраивались любителями «петушиные бои». Каждый приходил со своим петухом и спускал его драться с другими. Петухи дрались, сочилась кровь, летели перья, а зрители с азартом следили, чей петух выйдет победителем, «болельщики» бились о заклад иногда на сотни рублей. Оканчивалось состязание обычно тем, что один петух насмерть забивал другого.

Охотный ряд был самым антисанитарным местом в центре города. Портящиеся мясо, рыба, зелень издавали зловоние. Стремление охотнорядцев держать товар для продажи до последней возможности, обмывая его или сдабривая различными пряностями, усиливало антисанитарию. Всякие санитарные правила обходились путем подкупа полиции и агентов Городской управы. Например, в доме № 2/10 в 1889 году был замечен незаконный спуск нечистот в реку Неглинную, но никакого штрафа за это на нарушителей наложено не было.

В 1890-х годах в этом же доме торговцы самочинно устроили при своих лавках птичьи бойни. Но Городская управа не только их не запретила, но отказалась даже издать постановление, регулирующее убой здесь птиц… «ввиду скорого разрешения вопроса об устройстве птичьей бойни при Городских бойнях».

Огромные доходы, которые получали купцы от торговли в Охотном ряду, не давали возможности даже городу выкупить этот квартал. Когда Городская управа незадолго до войны 1914 года вознамерилась его выкупить, чтобы построить здесь новое здание Городской думы, охотнорядцы запросили такую цену, что пришлось отступиться.

После революции началась чистка Охотного ряда. В 1924 году были снесены деревянные лавки, стоявшие на южной стороне площади, перед каменными лавками. В 1930 году снесли церковь Параскевы, а в 1936 году на месте грязных дворов с торговыми помещениями по обеим сторонам площади выросли монументальные здания гостиницы «Москва» и Дома Совета Министров СССР. Первое здание построено по проекту академика А. В. Щусева, второе - по проекту профессора Лангмана. От старого Охотного ряда осталось только здание Благородного собрания.